Наталья Александрова - Очи наяды

Монстера жила в доме года три, Надежде нравились ее большие прорезные листья, отсвечивавшие по вечерам то синеватым, то фиолетовым оттенком, похожие на огромные ладони с растопыренными пальцами. Глядя на них, Надежда вспоминала стихи Валерия Брюсова: «Фиолетовые руки на эмалевой стене…»

Потом по просьбе Галины, жены художника Игоря, она уехала в пансионат и поручила растение заботам Сан Саныча. А тот, конечно, переборщил с поливом, да еще кот все время подрывал корни… в результате монстера погибла.

Надежда вздохнула, вспомнив несчастное погубленное растение, но тут же отбросила несвоевременное воспоминание и снова пригляделась к изразцам.

Действительно, узор на них напоминал листья монстеры, которые, в свою очередь, похожи на человеческую руку с растопыренными пальцами. Тем более что на изразцах у всех листьев было ровно по пять лепестков – столько же, сколько пальцев на человеческой руке. И размера они были подходящего – примерно с человеческую ладонь.

Надежда приложила руку к одному из изразцов – ее ладонь как раз совпала с пятипалым листом на плитке. И один лепесток чуть отступал от остальных – как раз для большого пальца…

У Надежды мелькнула какая-то смутная мысль, и она постаралась сконцентрироваться и ее сформулировать.

Узор на всех изразцах был одинаковый – оно и неудивительно, наверняка их отливали в одной и той же форме. И расположены изразцы тоже были одинаково – зеленые листья на них были наклонены влево. Так что приложить к ним две ладони не получится – большой палец на правой руке окажется не с той стороны.

Надежда еще раз внимательно осмотрела печку – и вдруг заметила наверху, чуть выше человеческого роста, один изразец, который выделялся из общего ряда.

Зеленые листья на нем были наклонены не влево, как на остальных, а вправо. И «большой палец» был с другой стороны. То есть в этом месте к печке можно было приложить обе руки, и ладони как раз легли бы в узор плитки.

– Ну что, все впустую? – подала голос Лиля, которая с разочарованным видом стояла у Надежды за спиной.

– А вот мы сейчас проверим…

Надежда привстала на цыпочки, подняла руки над головой и прижала к изразцам. Обе ладони аккуратно легли в пятипалый узор, а именно в выемки на поверхности плиток, каждый палец – в свое углубление. Изразцы показались Надежде удивительно теплыми, как будто это была не керамика, а живая человеческая рука. В эту минуту часть печки беззвучно отъехала в сторону и за ней открылся темный проход, из которого потянуло холодом и каким-то странным, смутно знакомым запахом.

– Ничего себе! – ахнула Лиля.

– Быстро проходим внутрь, – проговорила Надежда, – а то сейчас закроется!

С этими словами она шагнула вперед, Лиля последовала за ней. И действительно, как и предположила Надежда, потайная дверь за ними закрылась, и они оказались в полной темноте.

– Как вы догадались? – прозвучал Лилин шепот.

– Сама не знаю. Интуиция, наверное. Ты мне лучше скажи, что нам теперь делать? Куда идти? Ничего же не видно!

Лиля завозилась, и через несколько секунд у нее в руке голубоватым холодным светом засиял мобильный телефон.

Надежда смутилась: ведь у нее тоже есть телефон, как же она не сообразила его включить? А еще говорит про интуицию!

Голубой свет телефона высветил в окружающей темноте четыре тусклые стены. В одной из них была дверь – старая, обитая помятой жестью. Надежда потянула на себя ручку, но дверь не поддалась.

– Дайте я попробую, – предложила Лиля и толкнула дверь.

Та с мучительным скрипом открылась.

«Ну да, как же я не сообразила толкнуть?..» – подумала Надежда. Видимо, израсходовала все свои запасы интуиции, когда открыла потайной вход в печи.

Из-за открытой двери просочился бледный свет, а странный запах усилился. И теперь Надежда его узнала: это был запах петербургской подворотни – сложный букет из ароматов подгорелой манной каши, тушеной капусты, вчерашних щей и кошек.

За дверью обнаружилась лестница – грязная, крутая, полутемная. Что странно, она вела только наверх, а внизу упиралась в глухую кирпичную стену.

Наверх так наверх. Ведь тот человек, который недавно ушел этим путем, наверняка попал на эту же лестницу. Так что, поднявшись по ней, они смогут узнать, куда он подевался. А может быть, выяснят и другие его секреты.

– Пойдем! – решительно сказала Надежда и зашагала по крутым грязным ступенькам.

Лиля послушно последовала за ней.

Женщины преодолели два лестничных марша и поднялись на второй этаж, но никаких дверей здесь не было. Они поднялись на третий этаж – и снова ничего.