Наталья Александрова - Очи наяды

От этих слов у меня вдруг всплыло смутное воспоминание. Как я уже писала, в голове у меня был туман, как над рекой осенним утром, а тут словно в этом тумане появилось маленькое окошко. Или словно на минутку подняли занавес в театре. И за этим занавесом, сквозь клубящийся туман, я увидела склонившегося надо мной человека… Лицо его было красивое, чисто выбритое, но страшное. Безжалостное. Этот человек смотрел на меня, как на насекомое. И было видно, что ему ничего не стоит убить меня.

Он протянул руку и ощупал мою голову – волосы, уши. Я попыталась отстраниться, отодвинуться, но сил не было, а этот страшный человек что-то злобно прошипел и снова растворился в тумане…

– Что ты, девонька, опять сомлела? – проговорила нянька и дотронулась мягкой рукой до моего лба.

– Да нет, все в порядке.

– Ну, смотри… а то я доктора позову. Степан Степанович поможет, он в своем деле понимает, раньше фронтовым хирургом был. Ладно, если тебе лучше, я к другим больным пойду. Только возьми вот это…

С этими словами она вложила мне в руку серьгу.

Сперва я только еще больше расстроилась – зачем мне одна серьга? Ее все равно не наденешь! А потом подумала – все же это подарок, на память от В.

В этот момент я вдруг поняла, что больше его не увижу, и заплакала.

Нянечка тоже расстроилась и защебетала:

– Что ты, девонька, что ты? Все у тебя будет хорошо! Или ты из-за сережки огорчаешься? Да бог с ней, главное, сама жива!

А я ей ответила:

– Спасибо вам, спасибо за все, никогда вашу доброту не забуду.

Когда она ушла, я дала себе слово: как только поправлюсь, сделаю ей какой-нибудь подарок, платок пуховый или шарф, денег-то она не возьмет…»

После этого записи обрывались. «Надо же, – подумала Надежда, а собиралась целую тетрадь исписать и следующую начать. Считала, что это полезная привычка – выражать свои мысли на бумаге. Ага, только мысли не больно умные. Может, до нее это дошло?»

Надежда машинально пролистала тетрадь и почти в самом конце нашла несколько строчек, написанных не округлым почерком первой ученицы, а летящим, неразборчивым, с помарками и кляксами.

«Больше никогда не буду ничего писать! Боюсь, боюсь, боюсь! Это ужасно, ужасно, ужасно! Я хочу забыть про все, забыть навсегда и сжечь этот дневник!»

И все: ни даты, ни подписи.

Надежда перечитала сумбурную запись и поняла одно: писавшая была очень напугана. Что же все-таки случилось с тем самым В., которого так любила Ариадна Лазоревская? Откуда у него появились те серьги? Очевидно, что он был случайным владельцем и не знал об их ценности, в противном случае не подарил бы их любовнице, которых, судя по всему, у него было немало.

Одну серьгу забрал неизвестный, а вторая так и осталась у Лазоревской до самой смерти и не принесла ей ничего, кроме неприятностей. Ничего хорошего у нее не было: главных ролей не давали, приличного мужчину не встретила, закончила свою жизнь одинокой, в нищете и безвестности.

Ну, про Лазоревскую Надежда все выяснила, а что делать дальше? В каком направлении двигаться, чтобы разгадать тайну серег?

Посмотрев на часы, Надежда Николаевна спохватилась, что время к обеду, а у нее еще и конь не валялся. И если она снова встретит мужа котлетами из морозилки, как вчера, то он если не рассердится, то удивится и начнет спрашивать себя, где же Надежда пропадает целыми днями. А это крайне нежелательно.

Поэтому Надежда Николаевна убрала тетрадку подальше и побежала по магазинам. Когда же вернулась, пыхтя, как паровоз, потому что лифт не работал и пришлось тащить на седьмой этаж две неподъемные сумки, Бейсик сидел в коридоре и внимательно смотрел на ее мобильник, валявшийся на полу. Телефон сердито вибрировал, на экране высветилось «Любимый муж», и кот осторожно тронул аппарат лапой, будто чувствуя, что звонит хозяин.

– Отойди! – Надежда отпихнула кота ногой и прижала телефон к уху. – Да! Что такое? Что случилось?

– Ничего не случилось. А ты где?

– Как – где? – удивилась Надежда. – Дома конечно!

– А почему трубку не берешь? Чем так занята?

– В магазине была, телефон дома забыла… – затараторила Надежда и вдруг удивилась: с чего это она оправдывается? Точнее, с чего это муж ее расспрашивает? Раньше он никогда не звонил посреди рабочего дня.

– Я пораньше приду, – сообщил Сан Саныч. – Ты никуда не собираешься?

– Никуда. Буду запекать рыбу с пряностями… – подтвердила Надежда и тут увидела, что кот уже продрал пакет с рыбой и вцепился в хвост радужной форели. – Бейсик, немедленно прекрати! – заорала она страшным голосом, и телефон выпал из ее рук.