Сергей Байбородин - Стрела Амура

— Опять твои сведущие люди. Про меня они случайно ничего не сказали?

— Да, говорят, Ирка от тебя опять ушла и кота даже забрала.

— Твою мать! Ты-то откуда знаешь? Тебя уже Саенко побаивается. Смотри, избавится он от тебя.

— Разберёмся, Иваныч, Бог не выдаст, свинья не съест.

Подъехав к дому, Кожин с Родиным поднялись на седьмой этаж. Родин прислушался через дверь, в квартире было тихо. Тогда он с силой постучал условным стуком «спартак чемпион», выждав несколько секунд, повторил.

Через некоторое время за дверью послышался какой-то шум, возня. Потом лязгнул замок, и дверь раскрылась нараспашку. На пороге стоял в семейных трусах весь опухший, взлохмаченный, но вполне себе живой Николай Рябченко. У Кожина от удивления отвисла челюсть и, не найдя ничего подходящего, он задал идиотский вопрос:

— Ряба, тебе же голову отрезали?

Ряба почесал голову и задал встречный, не менее идиотский вопрос:

— Кто?

— Конь в пальто, — уже оправившись, парировал Кожин.

Потом вынул из пиджака прихваченную с собой фотографию головы, протянул её Рябченко и спросил:

— Не знаешь, кто это?

— Это я, — не сомневаясь, ответил Рябченко, — только почему голова отдельно, фотомонтаж?

— Много будешь знать — скоро состаришься. Одевайся, с нами поедешь. Рябченко пошёл одеваться.

Кожин, прикурив сигарету, произнёс:

— Слушай, бывает же такое. Ведь сто процентов сходство. Мать родная не отличила бы. Ты, небось, с убойниками уже забил на спор?

— Да Пряхин зассал, сам сомневается.

— Правильно, с тобой спорить себя не уважать. Ну и чуйка у тебя, постоянно удивляюсь. Или ты действуешь по принципу «А баб-яга против?»

— Бывает и так, но в основном сам не знаю, как получается. Ладно, поехали Саенко обрадуем.

— Да уж, обрадуем в кавычках. Они же с Ворошиловым в баню собирались, шашлык замариновали, а теперь себя в кабинете мариновать будут.

— На воротах Освенцима было написано изречение: «Каждому своё».

— Ну и что ты думаешь об этом убийстве?

— Смотри, убили его возле кабака, а утащили аж за школу, это же метров 150… Вопрос, на кой так заморачиваться, трупешник-то пудов пять будет, даже без головы. Я думаю, убийца хотел спокойно, без палева голову отрезать. Значит, на улице уже начинало светать, и он боялся, что его заметят. Следовательно, это было между 3 и 4 ночи, а кто в это время по улице ходит? Правильно — воры, проститутки и любовники возвращаются от любовниц. Дальше надо личность убитого устанавливать, иначе мы с мёртвой точки не сдвинемся, и дом 17 по кирпичику разберём. Чувствую, он как-то связан с убийством, не знаю пока как, но точно связан.

— Да там мимо тропинка проходит, по которой люди каждый день ходят, может, кому-то из них предназначалась? Я проверял: выходишь из-за куста и аккурат на голову натыкаешься.

— Может и так, потому и говорю, что нужно личность убитого устанавливать, иначе так и будем на кофейной гуще гадать.

— Кто интересно такой дерзкий?

— Пока только можно собирательный образ создать — высокий, физически сильный мужчина, судя по характеру ранения. Потом смотри, убил одним точным ударом в сердце, и, судя по тому как разделал труп, наш Закин прав, это либо мясник, либо охотник.

— Может, маньяк какой…

— Сплюнь Иваныч, а то покой нам только сниться будет. Тут вот ещё какой момент, я сам охотник и помню, когда тушу первый раз свежуешь, тебя аж выворачивает, а потом привыкаешь. Так вот это привыкший, понимаешь? В противном случае мы бы рядом с трупом блевотину нашли. А ещё создается впечатление, что голову на забор он старался повесить во что бы то ни стало, о чём это говорит?

— О чём?

— О том, что убийство не было спонтанным, он его хладнокровно спланировал и всё рассчитал. Я ещё думал, почему он возле кабака его убил, а не возле дома? А когда сам второй раз туда подошёл, то понял. Ресторан закрывает обзор со всех домов, такая своеобразная мертвая зона получается, понимаешь? То есть, несмотря на то, что на дворе ночь, он дополнительно подстраховался. Я ещё по следам волочения прошёл и второй раз убедился, он даже труп волок по такой траектории, чтоб в мёртвой зоне оставаться. Так что не простой наш киллер, очень не простой.

Тут Кожин заехал на стоянку управления, заглушил машину. Кожин с Родиным зашли в управление и стали подниматься по лестнице.

Кожин был раздосадован тем обстоятельством, что именно ему предстоит «обрадовать» шефа.

— Вот как ему сказать? Меня виноватым и сделает, что это не Ряба.