Андрей Воронин - Инструктор. Отчаянный воин

— О чем?

Павловец промолчал и задумался, принимая новое решение.

— Нет, Илларион, — вдруг твердо произнес реставратор, — нужно сразу обратиться в милицию!

— Ваня, при чем здесь милиция? — повысил голос седовласый пенсионер.

— Да ведь Варенцов, Илларион, все знал, и поэтому… — стал объяснять художник-реставратор, однако резко оборвал фразу на полуслове.

— И что там Варенцов? — поинтересовался подошедший высокий бородатый мужчина лет сорока пяти в дорогом костюме. — И до тебя, господин Павловец, долетела грустная весть о смерти директора?..

Двое приятелей резко повернулись к нему.

— Да… — с трудом выдавил Павловец, сильно побледнев.

От проницательного взгляда инструктора спецназа ГРУ не ускользнула резкая перемена в настроении приятеля, и он смерил взглядом подошедшего мужчину, который оценивающе посматривал то на бледного реставратора, то на его седовласого товарища, машинально и слегка нервно трогая пальцами свою черную с проседью, аккуратно подстриженную бороду.

— Очень жаль… — протяжно вздохнув, произнес бородач. — Хороший был специалист, добросовестный работник, многое хотел сделать… Но, так сказать, взвалил на себя очень много проблем, вот сердечко и не выдержало!

— Не имею чести знать, как вас величают… — произнес полковник.

— Минчинский Геннадий Станиславович, — вежливо улыбнувшись, представился высокий мужчина. — Для друзей просто Геннадий. Занимаюсь антиквариатом, живописью и всем прекрасным в этом мире, даже иногда грешу мелким бизнесом.

И, переведя взгляд на Павловца, добавил:

— Не правда ли, Иван?

— Да, Гена… — растерянно улыбнувшись, подтвердил художник.

Бородач остался весьма доволен ответом собеседника и повернулся к его седовласому приятелю.

— А как вас величать? — поинтересовался Минчинский.

— Забродов Илларион Константинович, — сухо и четко ответил отставной полковник ГРУ. — Пенсионер.

— Очень приятно, — улыбнулся Геннадий Станиславович. — Так что вас интересует, господин Забродов? Что-нибудь из мира прекрасного?

— Да нет, благодарю, господин Минчинский, прекрасным я сыт по горло, — слегка усмехнувшись, вежливо ответил Забродов и кивнул головой в ту сторону, где были выставлены «гениальные» работы нового любимца художественных критиков.

— Я вижу, уважаемый пенсионер, вы неплохо разбираетесь в живописи, — сделал комплимент собеседнику бизнесмен.

— В рамках школьной программы, — слукавил седовласый инструктор спецназа ГРУ.

— У вас расширенные рамки, — улыбнувшись, еще раз похвалил Забродова Минчинский и тут же задал вопрос: — Так что вы хотели узнать?

— Я хотел бы узнать, откуда у вас данные о том, что у Варенцова сдало сердечко?

Вопрос был для Минчинского не то чтобы неожиданный, но, по всей видимости, из разряда неприятных. Однако антиквар быстро нашел что ответить.

— Да тут все об этом говорят, — равнодушным и даже как бы безразличным тоном произнес он.

Инструктор спецназа ГРУ не очень-то поверил в искренность ответа собеседника.

— И кто же?

— Да я уже и не помню, — слегка побагровев, раздраженно ответил Минчинский, — кто-то ляпнул, да это и неважно, господин Забродов…

— Понятно…

Забродов не стал настаивать на уточнении, а Минчинский повернулся к Павловцу и, расплывшись в белоснежной улыбке, произнес:

— Я, собственно говоря, Ваня, к тебе… Поинтересоваться, как продвигается работа. И ты знаешь, хочу предложить тебе еще один заказ! Весьма интересный и выгодный!

— Нет! Я больше не беру заказов, — наотрез отказался Павловец и, слегка замявшись, добавил: — Да и прежний что-то у меня не очень движется…

Минчинский не столько удивленно, сколько недовольно сверкнул глазами.

— Ваня, это очень интересный и выгодный заказ, — заявил он. — Там есть к чему приложить руку!

— Нет, не могу, — ответил Иван, — я уже набрал заказов на год вперед! И вообще…

Минчинский не стал уговаривать художника в присутствии другого человека, а только снисходительно усмехнулся.

— Ладно, Ваня, не хочешь, как хочешь, — сказал он. — У меня к тебе есть и еще одно предложение, так что, когда освободишься, найди меня.

Павловец не стал возражать.

— Хорошо… — односложно произнес он.

— Тогда всего хорошего, господа!

Забродов слегка кивнул седовласой головой в ответ бизнесмену:

— До свидания!

— Всего… — пробормотал Павловец.

Минчинский, откланявшись, направился в соседний выставочный зал. Когда высокий бородатый мужчина отошел на изрядное расстояние, художник-реставратор облегченно вздохнул.