Джессика Гудман - Они хотят быть как мы [litres]

Задняя дверь всего в нескольких шагах от меня, и, выбегая на улицу, я испытываю такое облегчение, что ноги подкашиваются. Я опускаюсь на колени на деревянный пол террасы и прислоняюсь спиной к стене дома. Я пытаюсь выровнять дыхание и смотрю вверх. Но за облаками не видно звезд. Я зажмуриваюсь, прислушиваясь к ритму своего сердца. Дыши , говорю я себе. Дыши.

Дверь позади меня открывается, и над моей головой порхает легкая ткань. Никки.

– Что за дела? – Слова звучат громко и резко. Такой я ее никогда не видела. И мне хочется бежать куда глаза глядят.

– Это уже слишком, – шепчу я. – Ты их унижаешь. Это же мой брат.

Никки делает шаг вперед, возвышаясь надо мной.

– Это на тебя не похоже, – говорю я. Но лицо у нее каменное.

– Ты помнишь, как прошел наш первый «Шоутайм»? – спрашивает она.

– Конечно. – Я легко отделалась, зачитав какую-то дурацкую эротическую сценку с Квентином. Мы выступали последними, и к тому времени все уже были настолько пьяны, что никто даже не соображал, что происходит на сцене. К нам практически потеряли интерес, и все закончилось ровно через шестьдесят секунд.

– Это было худшее, что случилось со мной, – говорит она, и ее голос смягчается. Я ломаю голову, пытаясь вспомнить роль Никки, но не могу. Помню только, как Шайла улюлюкает, кричит и стонет своим глубоким грудным голосом с хрипотцой, заряжая всех весельем и срывая аплодисменты. – Я была в паре с Робертом, – продолжает Никки. – Мы уже почти закончили, когда Джейк Горовиц поднялся с заднего ряда. – Она замолкает. – Ты ведь не помнишь, не так ли? – Я отрицательно качаю головой и кусаю губы. Ветер дует с океана, и дрожь пробегает по моей спине.

– Фу, – с отвращением произносит Никки. – Джейк толкнул Роберта обратно в толпу и сказал: «Вот как это делается, лузер! Вот как надо ее трахать!» Крошечные слезинки появляются в уголках ее глаз, и воспоминания возвращаются ко мне потоком. Он изобразил, как проделывает всякие гадости с Никки на глазах у всех, а потом она куда-то исчезла до конца вечеринки. Шайла наконец вытащила ее из ванной Кэллоуэев на третьем этаже, когда пришло время ехать домой. Никки никогда не говорила о том, как это больно. Какой стыд она, должно быть, испытала. Как мы ничего не сделали, чтобы остановить это. Мы просто позволили этому случиться.

– Никки, – начинаю я, неловко поднимаясь на ноги.

Но она обрывает меня.

– Парни всегда были главными. Теперь наша очередь устанавливать правила, – говорит она. – Если мы смогли это вытерпеть, то и они смогут. Посмотри, какими мы стали? Чертовски сильными. Блистательными сучками. Мы оказываем им великую услугу. Пусть скажут спасибо.

Я знаю, что она неправа. Глубоко неправа. Но, глядя на ее прекрасное даже в ярости лицо, я знаю, что никакие мои слова не заставят ее передумать. Она – моя подруга. Теперь моя лучшая подруга. Я просто должна остаться.

Я ничего не говорю, и Никки принимает мое молчание за знак согласия и поддержки. Она гордо вскидывает голову и возвращается в дом, оставляя меня в одиночестве холодной ночи. Я крепко зажмуриваюсь, моля о том, чтобы все это закончилось, чтобы прямо сейчас наступил последний день школы, чтобы все осталось в прошлом.

Меня отвлекает ощущение вибрации в ноге. Я достаю телефон и вижу на экране имя Рейчел. Все внутри обрывается.

« Я знаю, что прошло мало времени, но что ты думаешь? Ты готова помочь? Ты нужна нам, Ньюман».

Я неотрывно смотрю на текст, расплывающийся на экране. Может, и они нужны мне не меньше.

Той ночью, уже дома, я долго вглядываюсь в звезды на потолке моей комнаты. Я чувствую себя измотанной, но сон не приходит. Я пытаюсь вспомнить моменты из прошлого, до того как все изменилось. До того, как во мне поселился страх. И я стала бояться Игроков, но больше всего – саму себя. На что мы способны? Как далеко могли зайти? Чем были готовы пожертвовать? Когда мой мир сместился?

Память неизменно возвращает меня к одной ноябрьской ночи, когда я училась в девятом классе. Была пятница, и погода стояла на удивление теплая. Накануне мы отпраздновали День благодарения. Я помню, потому что на завтрак ела яблочный пирог и все еще чувствовала на губах вкус густой, сладкой начинки, когда пришла эсэмэска от Адама.

« Будь готова к 9, Ньюман. У нас ночной выход».

Кожу защипало. Я знала, что он встречается с Рейчел, но почему-то собирался тусоваться со мной . Не имело значения, что Кэллоуэи уехали на каникулы в Хэмптонс. Как и то, что Адам и его приятели последние несколько недель донимали меня и моих друзей, заставляя нас быть постоянно на связи. В ту ночь он сам вызвал меня.