Анна Акимова - Львиное сердце

Человека, который охотился на них, они заметили одновременно. Он вдруг вывернул из-за ели, с той стороны, откуда они бежали до тех пор, пока не повернули назад. Человек быстро шел, то всматриваясь в землю у себя под ногами, то поднимая голову и озираясь вокруг. На нем был длинный, болотного цвета плащ, а лицо скрыто черной маской-балаклавой.

– Смотри, это же тот самый псих, – сдавленным шепотом вскрикнул Баженов. – Точно он! Плащ тот же самый, видишь? Инга! Инга!

Инга не отвечала. Что-то случилось с ней при виде этого черного лица. Где-то, когда-то она уже видела его, это уже было с ней…

Что-то сдвинулось, стронулось с места – то ли пространство, то ли время, и наступила ночь, тело пронзил холод, повалил снег, и детский голос пронзительно закричал: «Мама! Мама! Мама!»

Баженов увидел, как лицо ее исказилось в гримасе ужаса и застыло, глаза остановились, кровь отлила от щек и губ, они стали серыми, и вся она будто окаменела.

Это длилось только мгновение, в следующую же секунду она очнулась и глубоко задышала, зашевелилась.

– Эй, Гусь, ты чего? – шепотом спросил Баженов.

Она взглянула на него, потрясла головой и задышала уже нормально. С лица сошла бледность, оно стало прежним.

– Прости, – прошептала она. – Накатило что-то, сама не пойму. Страшно стало…

– Не бойся, – подбодрил он ее. – Мы его видим, а он нас – нет, значит, мы уже в выигрыше!

– Зато у него оружие, а у нас нет, – возразила она.

Баженов промолчал. Что тут скажешь, она права…

– Видишь, это он, тот псих из «рая», – повторил Баженов. – Как его? Владик, Вадик?.. Какого черта ему от нас надо?

– Ну да, он, – подтвердила Инга. – Только маску зачем-то надел… Зачем? Мы же все равно видели его лицо… Глупо…

– Да не так уж и глупо, – возразил Баженов. – В случае чего, попробуй докажи, что это он! Похоже, никакой он не псих, соображает неплохо…

– Я не понимаю, чего он хочет? – прошептала Инга. – Убить нас? За что?

– Чем-то мы ему очень не понравились, – задумчиво сказал Баженов. – Ты его точно никогда раньше не видела?

Инга прикрыла глаза и постаралась как можно точнее вспомнить лицо давешнего психа. Воспаленные, в красных прожилках глаза, будто вываливающиеся из орбит, снова глянули на нее… Абсолютно незнакомое лицо…

Инга молча покачала головой:

– Нет. Точно не видела, никогда…

Охотник, видимо, определился с направлением. Он перестал озираться и размашистой походкой двинулся вперед. У него была пластика сильного и ловкого человека, четко координированные движения, и это не внушало оптимизма. За ними охотился кто-то опасный, пугающий…

Он прошел мимо них и, не меняя направления, скрылся за деревьями. Баженов, не отрываясь, смотрел ему вслед и как будто что-то просчитывал в уме. Потом он тихо скомандовал:

– Гусь, пошли! – и стал осторожно выбираться из кустов.

Инга, не говоря ни слова, полезла за ним. Острая колючка впилась ей в локоть, и она прикусила губу, чтобы не вскрикнуть. Они выползли из кустов и снова побежали.

По ее ощущениям, они пересекли путь охотника, некоторое время двигались перпендикулярно ему, затем свернули и пошли параллельным курсом. Теперь они как бы заходили ему в тыл, оставаясь несколько в стороне. Они бежали почти бесшумно, – пришло второе дыхание, глаза как будто стали зорче, а слух острее.

Баженов, мчавшийся впереди, вдруг поднял руку. Инга теперь без слов понимала его. Она остановилась и присела, снова увидев охотника.

Человек в балаклаве был впереди и немного в стороне от них. Он стоял, то ли прислушиваясь, то ли присматриваясь, то ли раздумывая, куда идти. Теперь он был виден справа, и Инга рассмотрела в его правой, опущенной, руке пистолет с длинной насадкой на стволе. Ну да, это глушитель, она видела такие в фильмах…

Инга и Баженов ждали, затаив дыхание и не шевелясь. Она понимала Лешин замысел. Они пойдут за этим человеком. Это опасно, но, пожалуй, разумно. Во‐первых, так он будет у них на глазах, во‐вторых, он их куда-нибудь да приведет, по крайней мере к выходу из леса. Уж он-то должен знать, где выход…

Между ней и Баженовым установилась странная общность. Они как будто стали единым целым. Все, что они видели, слышали, ощущали, все, о чем думали, было общим. Чтобы понимать друг друга, им не были нужны слова. Они просто переглядывались и все читали друг у друга в глазах.

Сейчас они безмолвно спросили друг друга – почему он медлит? Охотник по-прежнему стоял неподвижно, словно в нерешительности, только голова в балаклаве медленно вращалась по сторонам, как радар, сканирующий пространство. Видимо, он потерял их след и не знал, куда идти дальше…