Владимир Гурвич - Три мгновения грешного лета

Стефанов уже ждал ее. Он сидел на скамейке и вглядывался в даль, откуда она по его предположению, должны была появиться. Но Светлана, сделала небольшую петлю, и появилась с другой стороны. И он ее пока не видел.

Несколько секунд она наблюдала за ним. По крайней мере, выглядит он значительно лучше, чем тогда, когда он предстал перед ней в первый раз. Эту элегантную ветровку, будь она его женой, вполне могла бы купить ему.

Светлана сама любила хорошо одеваться, и ей нравилось, когда и другие люди, особенно те, с кем она контактирует, хорошо одеты. Небрежность или безвкусие в наряде обычно выводили ее из себя. Даже если у человека не много денег, есть тысяча способов, как выглядит красиво, не тратя их в большом количестве.

— Здравствуйте, Андрей Борисович! Извините, я немножко опоздала.

Он живо обернулся к ней.

— Ерунда. Главное, что вы пришли.

— Мне кажется, что вы придаете такому малозначительному событию непомерно большое значение, — улыбнулась она.

— Может быть, для некоторых это событие и малозначительное, но для меня оно очень важное, — серьезно, без всякого намека на шутку, ответил Стефанов.

Светлана поняла, что взяла не совсем верный тон. Он, кажется, готов к серьезному разговору и только ищет предлог, чтобы его начать. А если ему помочь, — вдруг мелькнула удивившая ее мысль. Любопытно, чем все это кончится. Предложит он стать его любовницей или женой? А ведь она не знает его намерений, чего он добивается? И будет лучше, если это навсегда останется его тайной.

Она присела рядом с ним.

— Я принесла вам рукопись. — Она достала из пакета папку и передала ее Стефанову. — Сегодня всю первую половину дня перечитывала свое творение. Удивительно, но меня не покидало ощущение, что писала все это не я. Я многое забыла и читала как новую книгу. Значит, правильно говорят, что писателю не принадлежат его произведения.

— Я думаю, что если рассуждать таким образом, то нам ничего в этом мире не принадлежит. Мы лишь путники в нем, случайные или не случайные, не знаю, но приходим ненадолго и уходим навсегда. Что-то нам каждому из нас позволяют узнать и сделать с той или иной степени совершенства. Одним разрешается проникнуть в сокровенные глубины, другим — лишь скользить по поверхности, без конца повторяя банальные и избитые истины. Вот, собственно, из чего и состоит наша жизнь.

— И, по-вашему, в ней больше ничего не существует?

Он внимательно посмотрел на нее.

— А что еще?

— Не знаю.

— Есть еще любовь. Но и она редкий гость на празднике жизни. Да и большинстве случаях нам дают узнать не любовь, а лишь иллюзию любви. Все мелко, поспешно, до первого серьезного испытания. Помните, как написал поэт: «Любить на время не стоит труда. А вечно любить невозможно».

Неожиданно Светлана услышала в его голосе почти неприкрытую горечь.

— У вас сегодня странное настроение, — заметила Светлана.

— Это вы только сегодня заметили. А на самом деле… — Он замолчал. — Иногда меня охватывает такая грусть, что я не знаю, как от нее избавиться. В такие минуты она мне напоминает петлю на шее приговоренного к повешенью.

— Как вы думаете, чем она вызвана?

— Тем, что в жизни отсутствует полнота, что душа полна любви, а вылить ее не на кого. С вами разве так не случается?

Светлана несколько мгновений решала: стоит ли ей отвечать на заданный вопрос. По ее мнению, он имел слишком большой подтекст.

— Да, конечно, такое бывает. И, наверное, мой роман как раз об этом. Про то, как вы говорите, что нам не на кого вылить свою любовь, а в результате мы ее выливаем на случайного для нас человека, которого она не в состоянии оросить. И не удивительно, что не получаем т всходы, на которые надеемся. Вот и движемся мы по бесконечному кругу: хотим пролить любовь, проливаем, затем понимаем, что ошиблись, что это совсем не тот, кого мы ждем. Тогда мы снова ее накапливаем и вновь ищем того, кто достоин получить эту божественную влагу. И пока не найдем его, ощущаем свою неприкаянность во Вселенной.

Светлана мысленно отметила, что уроки Потебни не прошли для нее даром. Без встречи с ним она ыб никогда не заговорила таким языком.

Стефанов с каким-то странным чувством смотрел на нее.

— Вы все замечательно обрисовали! Очень емко и образно! — воскликнул он. — Именно так все и происходит. Но где же выход из этого бесконечного и темного туннеля?

Они одновременно посмотрели друг на друга.

— Не знаю, — ответила Светлана. Ей показалось, что в глазах Стефанова промелькнуло разочарование.