Владимир Гурвич - Три мгновения грешного лета

Светлана даже не попросила Людмилу прервать свою связь с со своим супругом, она вдруг ощутила странную легкость. Она пришла домой и впервые за последнее время общалась с мужем безо всяких усилий. Пока она ехала из кафе, то приняла решение о разводе. Скорей всего не сразу и вовсе не потому, что он ей изменяет. Теперь для нее это было уже не столь важно. Просто их совместная жизнь потеряла для нее всякий смысл. Причем, довольно давно, еще до того, как она узнала про его адюльтер. Он лишь помог ей осознать это обстоятельство. Это все равно бы однажды произошло, только гораздо позже.

Она не очень ясно понимала, почему так случилось, откуда на нее снизошла эта ясность. Причина ли тому ее знакомство с Людмилой и возникшая между ними симпатия, или тут начали действовать какие-то иные факторы. Она пробовала анализировать ситуацию, но ни к какому конкретному выводу так и не пришла. И решила больше на эту тему не думать. Главное то, что свалилась с плеч эта невыносимая тяжесть. А что еще надо хрупкой женщине.

Действительно Людмила, как и обещала, вскоре уехала, но муж недолго оставался без любовницы. И вскоре Светлана по некоторым, уже знакомым ей признакам поняла, что вакантное место снова занято. Она вновь решила встретиться с любовницей. На этот раз ею оказалась жеманная и глупая, вдобавок не слишком красивая девица. Светлана даже почувствовала обиду за то, что он променял ее на это полуфабрикатное, как она назвала ее, создание.

Она не стала больше ждать, а однажды, придя вечером с работы, сообщила мужа о своем решении.

Для него это известие стало самым настоящим потрясением. Он стал заверять Светлану, что ее любит, не может без нее жить. Муж даже встал на колени, но Светлана, словно скала, была непреклонной. Она сообщила ему, что знает об его похождениях. Тогда он стал божиться, что больше этого не повторится, что просит у нее прощение. Но ей было уж все равно, этот человек для нее умер. И это было самым важным для нее обстоятельством.

Как выяснилось, она сильно забыла содержание собственного романа и сейчас читала его с большим интересом. Но самым удивительным было то, что он нравился ей. Вот только ее все сильнее одолевали сомнения, стоит ли показывать произведение Стефанову. Слишком уж оно личное. Ознакомившись с ним, он много узнает о ней нового. А с другой стороны, что в том такого. Узнает, так узнает, наоборот, ее репутация даже поднимется в его глазах. Хотя она и так находится на самом высоком уровне.

Завершила читать рукопись она почти к обеду. И только положив обратно в папку последнюю страницы, вспомнила, что еще даже не завтракала. И пока готовила себе еду, все решала, что же ей делать, отдавать ли Стефанову роман или нет?

Она заметила, что в последнее время решения к ней часто приходила внезапно в виде и импульсов. То же самое случилось и сегодня. Едва она закончила есть, как подошла к аппарату и стала набирать домашний телефон директора издательства.

Ее звонок так его обрадовал, что в первые мгновения он даже не знал, что сказать.

— Я готова вам отдать свою рукопись, — сказала Светлана.

— Вы даже не представляете, как я хочу получить ее сегодня. Я бы сразу же начал читать.

Она предвидела такой оборот событий.

— Хорошо, я согласна. Давайте где-нибудь встретимся. Только не в кафе, — вспомнила она предыдущий опыт. Погода хорошая, лучше в каком-нибудь парке.

Они быстро договорились о месте встречи. И Светлана стала собираться.

Почему-то она сильно волновалась. Но чем вызвано волнение, она точно сказать не могла. Вряд ли дело было в рукописи, ее никогда не поджигали на своем жарком костре авторские амбиции. И вопрос, понравится ли роман Стефанову, ее не сильно беспокоил. Скорей дело заключалось в том, что она зачем-то решила приоткрыть ему одну из потаенных страничек своей жизни. Она нисколько не сомневалась, что он легко догадается, что произведение носит автобиографический характер. Этого бы понял и не такой опытный человек, как он. А она отнюдь не была уверенна, что ей следует так раскрываться перед ним. При этом ее больше смущало даже не то обстоятельство, что по сути дела чужой человек прочтет ее интимный дневник, а то, что после того, как это случится, их отношения неминуемо выйдут на какой-то иной, более близкий уровень. А это уже чревато незапланированными последствиями.

И все же, приближаясь к месту свидания, она знала, что отдаст рукопись. И никакие мотивы ее не остановят. Она обречена это сделать. А почему обречена, знает только тот, кто направляет все наши действия, мысли, поступки, желания.