Владимир Гурвич - Три мгновения грешного лета

— Не беспокойся, скоро пойду, — засмеялась она. — Ты случайно не хочешь вместе со мной принять душ?

— Слушай, чертовски интересная идея. А можно узнать, давно ли она пришла в твою голову?

— Давно, еще вечером. Я тогда подумала, что утром, как проснемся, было бы неплохо принять совместные водные процедуры.

— Так чего же лежим.

Они мыли друг друга. Светлана водила мочалкой по гладкому и скользкому, как каток, молодому телу Артема, чувствовала на своем теле его бесстыдные руки. И внезапно ощутила, как родилась внизу животу все сокрушающая жаркая волна.

Это был какой-то другой оргазм, не тот, что она переживала в постели. И она с радостью подумала, что обогатилась еще одним ценным ощущением. С недавних пор она их стала коллекционировать, открывая все новые возможности своего тела, как когда-то физики открывали новые свойства материи. Как же плохо она знала его до сего момента. А ведь по наивности считала себя искушенной в плотских радостях женщиной.

— Что ты думаешь обо всем этом? — спросила Светлана, когда они сидели в кухне за столом. Артем демонстрировал такой волчий аппетит, что она лишь удивлялась его ненасытностью. Он во всем таков, думала она, в любви, в еде.

— А что тут думать, давай жить вместе. Хочешь, распишемся, хочешь, так сожительствовать будем. Зато каждую ночь будем давать по такому представлению. И не только ночью, Как тебе нравится такая перспектива?

— Перспектива заманчивая.

— Так что же тебя останавливает? Разве так не гораздо удобней. А если полагаешь, что я на твоей шее буду сидеть, то не волнуйся. Для меня заработать хорошие бабки не проблема, могу пойти музыкантом в любой ресторан. Там за один вечер знаешь сколько накидают?

— Могу себе представить.

— Так чего же тебя останавливает? Еще кто-то есть?

— На данный момент ты у меня один. — На мгновение мелькнул образ Стефанова. Нет, он не в счет.

— Не пойму, в чем же дело.

— Ни в чем. Ты поел?

— Да, спасибо тебе. Ты классно готовишь. Такую женщину, как ты, редко найдешь, чтобы одинаково постели и на кухне все бы делала на ять.

Светлана вдруг зарделась, насколько приятным ей был этот комплимент. Она едва не предложила Артему остаться до вечера у нее, но буквально в самый последний момент проглотила эти слова.

— Ну, пойдем, — вместо них произнесла она.

Артем понимающе посмотрел на нее и откровенно усмехнулся. И у Светланы возникло желание чем-нибудь в него запустить. Импульс был секундный, но ей стало стыдно за него. Артем совершенно не заслужил такого к себе отношения. А о всем виновата только она сама.

Он поднялся из стола и, не дожидаясь ее, направился к двери. У самого выхода она на мгновение задержался.

— Захочется потрахаться, дай знать, — сказал Артем и прощально помахал рукой.

Светлана давно заметила, что дочь звонит всегда точно в одно и тоже время — в пять часов, когда у нее уже окончательно созревает план на проведение вечера. И в угоду этой эгоистки приходится его ломать.

Так случилось и на этот раз. Вчера к ней пришло еще одно послание от мужчины. Причем, оно ее очень заинтересовало, более того, даже немного взволновало.

Большинство сообщений были очень короткими, в которых сообщался минимально необходимый набор сведений о том, кто его отправил. Причем, некоторые не содержали даже и этот перечень, а ограничилась номерами телефонов и именем.

Это же письмо оказалось совсем иным, вернее, это было даже не письмо, а небольшой философский трактат о любви, написанный умно и изящно. И потому ей очень захотелось познакомиться с его автором. А вдруг это тот человек, которого она столь тщетно ищет. Светлана ради этой цели даже решила пожертвовать ночью любви с Артемом, в конце концов, он никуда от нее не уйдет. Ее же вдруг сильно потянуло к чему-то другому, захотелось побеседовать с умным и образованным человеком. Ведь больше всего, по крайней мере, до недавнего времени она ценила в мужчинах ум. Правда, после знакомства с Артемом это мнение в ней серьезно поколебалось, и на первый план вышли совсем иные достоинства. Но это-то ей и не нравилось в себе, она не могла отделаться от ощущения, что падает в пропасть низменных страстей. И не просто падает, ей нравится это падение, и хочется спуститься как можно ниже, на самое дно, практически к животному состоянию. И вот, словно по заказу, появляется альтернатива. И она не может позволить себе такую роскошь, как упустить ее.