Владимир Гурвич - Три мгновения грешного лета

— После такого поцелуя. Ты шутишь. Я еще вчера весь вспотел от желания. Давно ни одна женщина меня так не возбуждала.

«Тогда к чему эти дурацкие разговоры» — мысленно послала она ему сигнал. Но к ее удивлению он его не услышал. Вместо этого, Артем подошел к пианино, оставшееся от той далекой поры, когда Светлана учила Машу музыке, сел к инструменту и открыл крышку.

Так как было поздно, Артем играл тихо, но Светлана достаточно разбиралась в музыке, чтобы оценить мастерство его исполнения. Она села рядом и стала слушать. Это было удивительно, но Артем играл все те мелодии, которые она особенно любила. Знать об ее пристрастиях он не мог, так как на эту тему они еще не разговаривали. Следовательно, это сходство шло откуда-то из космоса, там, где находились их души. Но тогда получается, что они расположены совсем близко друг к другу. Какой же из этого столь неожиданно обнаружившегося факта она должна сделать вывод?

Ей стало немного не по себе. Не слишком ли опрометчиво она поступила, приведя его в свою квартиру. Да и вообще, она поступила крайне легкомысленно, пойдя на это знакомство. Он же ей почти годится в сыновья. А она собирается ложиться с ним в постель заниматься любовью.

К ней пришла поразившая ее мысль: а не является ли это знаком того, что она поступает неправильно. А может быть, наоборот, такая близость музыкальных пристрастий свидетельствует о том, что она делает все верно. И эта их встреча по-своему закономерна.

Светлана поняла, что ответ на этот вопрос, по крайней мере, уж этой ночью точно не найти. А дальше, может быть, ей будут даны новые знамения, которые помогут разобраться в ситуации. А сегодня пусть будет то, что будет. Не больше, но и не меньше.

Забыв про свои тревожные мысли, она погрузилась в рождаемый пальцами ее ночного гостя поток звуков. Она даже не заметила, как желание оставило ее, окунув совсем в другую стихию.

Внезапно Артем оборвал на середине ее любимую мелодию Бетховену к Элизе и повернулся к ней. Светлана почувствовала досаду, ей хотелось дослушать музыку до конца.

Артем взял ее за руку и вдруг резко притянул к себе. Его губы нашли ее губы. И сразу же волшебный мир музыкальных образов растаял, как сказочный терем, а опустивший было голову дракон желания, поднял ее высоко. Она обхватила руками Артема за шею.

Язык Артема пробрался в ее рот и встретился с ее языком. Светлану неудержимо хотелось слиться с этим мужским телом, стать с ним единым целом, принадлежать ему полностью и безоговорочно.

Она оторвалась от его рта и, наконец, стала делать то, о чем мечтала едва ли не с того момента, как увидела Артема. Светлана быстро расстегнула рубашку и стала водить ладонью по его груди. Она не ошиблась, кожа была совершенно гладкая, без единого волоска. Зато она чувствовала бугры мышц, и почему-то именно они вызывали у нее самые большие приливы желания.

Она стала слегка покусывать его грудь, оставляя на ней дорожку влажных следов. Ее руки нежно касались его сосков, скользили вниз по упругому, как натянутый тент, животу.

Артем не мешал ей наслаждаться своим торсом, а в это время его руки в свою очередь гладили ее тело, мягко, как хорошие конькобежцы по льду, скользили по бедрам и талии. Она почувствовала, как его пальцы сжали ее груди. Ей даже стало немного больно, но и эта боль приносила наслаждение, обогащая мелодию ее ощущений новыми нотками.

Артем встал и легко, как пушинку поднял ее на руки. Впрочем, идти было совсем не далеко, кровать находилась всего в трех шагах.

Артем бросил Светлану на постель и навалился на нее. Как кожу у змеи, он сдирал с нее одежду, один слой за другим. Делал он это так мастерски, что свидетельствовала о большом навыке в деле раздевания женщин и буквально через несколько мгновений она уже лежала обнаженной.

Он вдруг замер, не отводя от ее тела восхищенного взора.

— Какая ты красивая. Умел бы хорошо рисовать, обязательно сделал бы твой набросок.

Он положил руку на одну ее грудь, нежно сжал ее, затем на другую и сделал то же самое. Светлана вдруг приподнялась на коленях.

— Я тоже хочу тебя раздеть, — сказала она.

Рубашка была уже расстегнута, и Светлане хватило всего одного движения, чтобы освободить от нее Артема. Затем она занялась брюками. Отделила друг от друга две части ремня, спустила вниз молнию ширинки и стала снимать штаны. Артем вытянув вперед ноги, оказывал ей пассивную, но действенную помощь.

Наконец она справилась и с этой нелегкой задачей. Оставался последний редут — плотно обтягивающие тело трусы, из которых рвался на волю, словно застоявшийся в конюшне жеребец, член.