Анатолий Сыщиков - Тот, кто таится рядом

— С Николаем нас уже трое, — напомнил Сергей. Ему захотелось подковырнуть Павла Тимофеевича, которого уважали в деревне за смелость и сознательность.

— Николай в таком деле не помощник. Он и раньше смелостью не отличался. Не то что Михаил, тот был мужиком серьезным и несгибаемым. Ну а теперь Николай совсем сдал. Он, наверное, сейчас лежит на кровати в летней кухне и не может уснуть, потому что боится каждого подозрительного звука.

— Чего бояться, когда есть собака? Она подаст голос, если чужой войдет во двор.

— Как бы не так, — усмехнулся Павел Тимофеевич. — Цезарь Гребнева знает, ведь Гребнев перекапывал весной мой огород. Вот я и не уверен, что пес залает, если Гребнев перелезет через забор.

— В таком случае вам с Николаем ночью опасно выходить во двор.

— Согласен. Поэтому, когда темно, я во двор всегда беру с собой ружье. Даже когда иду в туалет или в курятник. А что касается Николая, он ночью во двор не выходит даже по малой нужде. Терпит до утра. Мне его даже жалко. У меня вообще-то есть второе ружье. Но если дать его Николаю, то он будет стрелять по каждой тени. Так он взвинчен.

Павел Тимофеевич окинул взглядом стол, нашел на нем пачку сигарет и предложил:

— Пойдем покурим?

Сергей был не прочь проветриться.

Мужчины встали из-за стола, обулись и вышли на крыльцо. Павел Тимофеевич щелкнул в прихожей выключателем, и под козырьком, закрывающим крыльцо от солнца и дождя, зажглась лампочка. Она осветила пустынный двор и стоящий возле летней кухни серый джип.

Жаркий день сменился теплой, но не душной ночью. В нос Денисову ударил характерный здешний запах, в котором сочетались ароматы цветов, травы, близкого леса и много еще чего, с трудом поддающегося определению. Второе, на что Сергей обратил внимание, была непривычная тишина. Точнее говоря, ночь на самом деле была полна разнообразных звуков. Но они не сливались в один неопределенный шум, который никогда не смолкает в больших городах. Здесь звуки были совсем другими. Каждый из них был индивидуален и звучал в тишине, как музыкальный инструмент, играющий сольную партию. Вот где-то коротко пролаяла собака, закудахтали куры, откуда-то донесся звук захлопнувшейся двери, потом крупный жук пролетел мимо крыльца с глухим жужжанием.

Павел Тимофеевич протянул Денисову пачку сигарет.

— Я месяц назад бросил, — отказался Сергей.

— А что так? — поинтересовался дядя.

— Пообещал жене. Да и вообще, говорят, что курение вредно.

Павел Тимофеевич не стал настаивать, выпустил изо рта облако дыма и оглянулся по сторонам.

— Тихо-то как, — заметил он. — Обычно у нас в это время не так тихо. Соседские пацаны и девчонки собираются на скамейке тут недалеко под фонарем, через два двора. Играют на гитаре и смеются до двенадцати. Теперь, как видишь, нет никого — мамки не пускают.

Сергей вспомнил о «варфоломеевском звере».

«Удивительно, — подумал он. — Совсем не верится, что в таком спокойном, просто райском месте могло произойти такое страшное преступление. Трудно поверить, что сейчас этот Гребнев сидит один в тайге, голодный и одичавший, или, может быть, смотрит с ближайшей сопки на гаснущие огни Варфоломеевки, или, что тоже возможно, уже бродит, словно зверь, по окраине деревни, выискивая, чем можно поживиться».

Сергей посмотрел в сторону, где протекала река и где поднимались почти растворившиеся в темноте сопки.

Павел Тимофеевич угадал его мысли.

— Да, нелегко одному в тайге. Сейчас, допустим, еще можно как-то прожить. Но как быть зимой? Даже если не будет сильных морозов и найдется какое-нибудь зимовье, как быть с едой? Гребнев наверняка будет наведываться в деревню. И тогда по следам на снегу его легко можно будет найти.

— Если он не уйдет в другие места, где о его преступлении не знают.

— Куда бы он ни подался, рано или поздно он вызовет чье-либо подозрение и попадется, — уверенно произнес Сухарев.

— Будем надеяться.

Павел Тимофеевич кивнул и затушил сигарету о дно консервной банки, стоящей на перилах крыльца.

— Я еще не говорил тебе, зачем я приехал в Варфоломеевку.

Денисов решил, что пора рассказать дяде о цели своего приезда. Павел Тимофеевич все равно должен был рано или поздно догадаться об истинных причинах, которые привели Сергея в деревню.

— Я думал, ты приехал без повода.

— Повод на самом деле есть.

— Работа?

— Верно.

— Попробую угадать. Раз ты журналист, значит, приехал к нам за новостями, — предположил дядя.