Галина Куликова - Не ждите меня в Монте-Карло [litres с оптимизированной обложкой]

– Теперь я понимаю, кто такой этот татуированный, – Вероника чувствовала и страх, и возбуждение одновременно. – Подручный Тотосова! И в Ярославле он наверняка просто от злости метнул дротик в чемодан, а не в меня. Еще бы! Ведь на палубе ему не удалось со мной справиться, и он взбесился. Зуб даю, он рассчитывал меня прикончить еще до прибытия в Ярославль – недаром же у него там стоял мотоцикл наготове. И вдруг такой облом. С заданием он не справился, а потом это задание и вовсе отменили. Думаю, к машине Медникова этот гад тоже прицепился только для того, чтобы попугать меня. Возвращался в Москву он, конечно, по приказу хозяина, а заодно, скотина, играл на моих нервах. В аэропорт за нами ему уже не было никакого смысла ехать, вот почему Купцов его не нашел.

– Можешь себе представить, что я чувствую? – спросила Маринка и снова шмыгнула носом. – Как мне с этим жить? Тотосов хотел убить тебя, мою лучшую подругу, а дядя Боря ничего не сделал. Никогда его не прощу! И это ему еще повезло, что он сейчас в коме, не то…

– А он в коме? – переспросила Вероника и тут же воскликнула: – Выходит, убить хотели именно меня, а не Николь. Подожди, а кто же поменял нас с ней местами?

– Это вопрос, – ответила Маринка, продолжая хлюпать носом.

– Татуированный должен знать, – осенило Веронику. – Ведь он же сразу сел мне на хвост и наверняка видел, как нас на накачали снотворным на твоей свадьбе, а потом вынесли из беседки. Он же следил за мной, чтобы улучить момент и прикончить.

– Даже если мы узнаем, кто он такой, и разыщем его, то вряд ли заставим говорить, – рассудительно заметила Маринка.

Несколько долгих секунд Вероника молчала, а потом недоуменно спросила вслух:

– Так, погоди. С речным теплоходом мы разобрались. Там на меня напал подручный Тотосова. Потом «заказ» отменили, и он вернулся в Москву. А кто же тогда хотел выбросить меня за борт вчера ночью?

Маринка задохнулась от гнева:

– Тебя опять хотели выбросить за борт?! Я так и знала. Я чувствовала. Боюсь, что, когда в следующий раз наберу твой номер, мне ответит какой-нибудь казенный голос и скажет, что ты умерла. Я не хочу больше жить в страхе!

– Погоди, не паникуй. – Вероника поверх телефона посмотрела на Гаврилова, который продолжал сверлить ее взглядом. – Скоро приедет Николь и расскажет, что заставило ее рвануть из Москвы в Рязань. Возможно, у нее вообще на руках полная информация. Скорее всего, проблемы Николь связаны с Богданом, а проблемы Богдана – с бабкиным наследством. И вчера ночью на меня напали потому, что думали, будто я – это она. То есть в первом круизе хотели убить меня, а во втором – Николь, понимаешь?

– Неужто Николь ухитрилась перейти дорогу Медниковым? – Маринка сокрушенно покачала головой. – А ты попала, как кур в ощип. Я ведь говорила тебе еще в аэропорту – беги оттуда. Но нет, разве такая умная и отважная девушка послушается? У нее всегда наготове свой собственный план.

– Погоди ты со своими нравоучениями, я тебе еще не все рассказала, – перебила Вероника, к которой после плотного завтрака начала стремительно возвращаться память о вчерашнем вечере. – Друзья прислали Овсянкиной фотографии, сделанные в день вашей с Костиком свадьбы. По всему выходит, Николь рано утром отправилась в спортклуб, где они с Богданом сильно поссорились. Фотографии говорят сами за себя. Смущает меня в них только одно… Ты помнишь любимое красное платье Николь?

– Конечно, помню. Она что, была в нем? – удивилась Маринка.

– Вот именно. С чего бы рафинированная Николь, которой хорошие манеры прививали вместе с высадкой на горшок, нарядилась с утра во вполне себе вечерний наряд?

– Так ради свадьбы, – предположила Маринка.

– Она взяла бы его с собой, – не согласилась Вероника. – Что-то здесь не то.

– Ждать осталось недолго, – Маринка посмотрела на часы. – Костик скоро привезет ее, и мы тебе сразу позвоним. Посиди-ка ты пока в каюте. И, смотри, никого не впускай. А то опять налижешься водки и ищи тебя потом с собаками.

– Не думаю, что днем мне что-нибудь угрожает, – сказала Вероника, хотя сама не особо в это верила. Как раз в толпе происходят самые немыслимые убийства, которые остаются безнаказанными: один свидетель может сообщить что-то дельное, а сто свидетелей – никогда.

– Как только Николь появится, я допрошу ее с пристрастием. После этого мы с тобой свяжемся и все вместе решим, что делать дальше.

Закончив разговор, Вероника возвратилась на балкон, где Гаврилов молча протянул ей очередную чашечку кофе. Правда, кофе был уже не таким горячим, и Вероника выпила его быстро и нервно.