Тесс Герритсен - Выбери меня [litres]

– Похоже, все в норме, – говорит доктор Дориан и выпрямляется. – Для двадцати двух лет вы идеально здоровая женщина. Хотите, чтобы так было и дальше – все в ваших руках. Вы курите? Наркотики употребляете? Алкоголь?

– Выпиваю время от времени.

– Во время секса предохраняетесь?

«Если бы ты только знала».

– Стараюсь, но иногда, сами знаете, как это бывает – заведешься и теряешь контроль.

– Я могу прописать тест на беременность. Если у вас есть какие-то подозрения.

А вот о таком Тэрин даже не задумывалась.

– Нет, – немного помолчав, отвечает она. – Тест мне не нужен.

– Что ж, тогда просто будьте осторожны, – посоветовала доктор Дориан и легонько сжала плечо Тэрин. Она еще не стала матерью, но материнские жесты уже получались сами собой.

– А теперь я, видимо, должна заполнить какие-то формы для университета?

– Я пришлю вам по электронной почте.

– Да, конечно. – Доктор сделала какие-то пометки в медицинской карте.

– А в каком университете вы учитесь?

– В Северо-Восточном.

– О! – Доктор поднимает голову. – Мой муж там преподает.

– Да, я знаю. Я посещаю один из его семинаров. Называется «Несчастные влюбленные».

– Тесен мир!

– Да, и не говорите.

– А что собираетесь изучать в магистратуре?

– Английскую литературу. Если бы не ваш муж, я бы никогда не попала в программу. Он написал превосходные рекомендательные письма, и это все решило.

Доктор Дориан улыбнулась, причем искренне, а не из вежливости. Она действительно была рада, что ее муж сделал доброе дело.

– Он всегда счастлив, когда находит блестящих студентов.

– А я, когда выбирала доктора, к кому пойти на осмотр, увидела вашу фамилию – Дориан, и это определило мой выбор.

– Правда? Что ж, мне следует поблагодарить мужа за направление!

– Не забудьте передать ему привет. И скажите, что я никогда не забуду то, чему он меня научил.

– Да, конечно, передам.

Доктор проводила Тэрин до двери и легко помахала на прощание рукой:

– На случай если больше не увидимся, удачи в магистратуре, Тэрин.

«О, ты еще меня увидишь. И очень скоро».

Когда Чарли в тот вечер приехал их навестить, трудно было поверить, что он умирает. Он выглядел почти таким же бодрым, как до диагноза, а его голубые, как ледник, глаза были такими же пронзительными, как в те времена, когда он одним взглядом мог поставить на колени любого громилу. Да, он похудел после лучевой терапии, но годы регулярных тренировок в спортзале «Голдс» сделали свое дело – Чарли был крепким, мускулистым стариком и совсем не походил на обессиленных и усохших от рака людей, которых приходилось видеть Джеку.

Приехал Чарли в отличном настроении, с порога размахивал бутылкой «Лагавулина». Это была его любимая марка, и, что естественно, Джек теперь тоже только такой виски предпочитал.

Пока в кухне жарились стейки рибай, Чарли разлил виски и передал стаканы Мэгги и Джеку.

– Если хочешь отпраздновать, что еще жив, нет времени лучше, чем настоящее, – сказал он. – И с сегодняшнего дня все только самое дорогое!

Они с Джеком выпили залпом, а Мэгги даже не пригубила и тихонько поставила свой стакан на стол. Чарли, как всегда наблюдательный, не упустил эту деталь.

– Не хочешь поддержать тост, милая?

– Вообще-то, пап, у меня на то есть причина. У нас с Джеком для тебя новость.

– Да. – Джек заулыбался. – Очень важная, просто большущая новость.

– Ну, надеюсь, с размерами все будет как обычно, – рассмеялась Мэгги, подошла к отцу и встала с ним лицом к лицу. – Папа, у нас будет ребенок.

Чарли медленно поставил стакан на стол. Какое-то время он не мог произнести ни слова, просто стоял и смотрел на свою дочь, на свою прекрасную дочь.

– Это случится в октябре. Мой врач говорит, что беременность протекает хорошо. И чувствую я себя лучше некуда. Пап, ты ничего не хочешь сказать?

– Господи боже. Моя Мэгги. Это правда?

– Да. – Мэгги взяла руки отца в свои, она смеялась и плакала одновременно. – Да, да и да! Ты наконец-то станешь дедушкой!

За все годы, что они были знакомы, Джек только один раз видел, как плачет Чарли, – на похоронах его жены Энни, матери Мэгги. А сейчас лицо старика дрогнуло, они все втроем вдруг расплакались от избытка чувств и начали обнимать друг друга. Они плакали от радости. Плакали, потому что были благодарны за шанс, который снова выпал их семье. Плакали, потому что, пусть Чарли осталось совсем недолго, у них с Мэгги появится малыш, плод их любви. А еще Джек понимал, что его слезы отчасти вызваны стрессом из-за связи с Тэрин, из-за разрушающего чувства вины от измены, из-за обмана и притворства, из-за того, что он не смог вовремя остановиться, воспользовался Тэрин и стал одним из тех мужчин, которые ранили и бросили ее. А еще из-за страха, что все может выйти наружу.