Андрей Ильин - Шельф [litres]

– Что вы хотите?

– Познакомиться с вами, несколько вопросов задать. Мне это очень важно для карьеры. Я начинающая журналистка.

– Я не даю интервью.

– Но, может быть… в виде исключения? Зайдите на мою социальную страничку, посмотрите, вдруг я вас заинтересую.

Зашел. Посмотрел. Хороша страничка. Вернее, ее хозяйка. Ах, какая… Ну, всё при ней…

Что это за страна такая Лат-ви-я, где такие красотки обитают? Надо туда наведаться. Но вначале познакомимся. Поближе… Мужики везде одинаковы, везде в штанах.

– Пожалуй, я с вами встречусь. Надо помогать молодым кадрам.

– Я прилечу к вам в любое удобное время. Хоть днем, хоть ночью.

И вот это «хоть ночью» прозвучало как-то особенно проникновенно.

Журналистка оказалась даже лучше, чем на фото. Потому что фото не передает главного…

Гостья стояла на пороге, хлопая ресницами, и губки ее трепетали от волнения.

– Я… извините… к вам… Надеюсь, не помешала? – И румянец на щечках.

– Проходите. Садитесь. Вот сюда.

Прошла. Села. На краешек кресла. Спинка прямая, плечики назад, чтобы бюст подчеркнуть. И ножки скрестила, как на картинке в «Плейбое». Но главное даже не это, а голос и взгляды, от которых мурашки по спине и по животу к самым коленкам! Прямо за живое берет.

– Я пришла взять у вас интервью. – Губки бантиком. Зубки – жемчужинки. И язычок между… – Что-то я волнуюсь. У вас не найдется выпить?

Понятно, что не воду из-под крана.

Нашлось.

Выпили. И еще… И еще… Разговорились… Разговор пошел о профессиональных секретах.

– Вот все почему-то считают, что журналист, это так – послушал и записал с чужих слов верно. Не-ет! Иной журналист может ход истории вспять повернуть! Маркс тоже был журналистом, а такого наворотил, что весь двадцатый век расхлебывали!

Девушка слушает, ротик приоткрыв. Само очарование. Хочется перед такой хвостик распушить.

– Я ведь тоже… Пусть не Маркс, но причастен! Да! Я ведь не просто репортеришка газетный, я, можно сказать – голубь мира. Миротворец. Спасающий сотни жизней. Да…

– Вы?

Искреннее удивление, усиленное восхищением и чуть-чуть обожанием!

– Да я. Например, Ирак. Ведь я был там. Раньше… До того, как туда пришли вояки. Интервью брал. У генералов. И даже у министра обороны. Вот так с ним сидел, как с вами. Тет-а-тет. Понимаете?

– Нет, – искренне распахнула глазки. Замечательное у нее декольте.

– Ах, какая вы еще глупенькая. Или вы думаете, я только писать умею? Гениально… Нет, я умею останавливать войны! Я приезжаю и… договариваюсь. А потом приходят «зеленые береты», которые завоевывают… Без единого выстрела. И вся слава достается им. Этим воякам. Которые не воюют, а приходят на всё готовенькое. А истинные герои остаются в тени истории.

– Не может быть!

– Может. Зачем воевать, зачем стрелять, если можно все решить келейно с большими командирами. Надо только подобрать к ним ключик. И это не деньги. Вернее, не только деньги! Это умение найти общий язык, убедить, перетащить на свою сторону. Это не всем дано. Почти никому. Мне – дано. Я вот теперь в командировку ездил и всем невдомек… А через пару месяцев или через полгода, где-то раз! и тихая война, в которой мы победим бескровно. Но я вам ничего не говорил. А вы ничего не будете про это писать. Обещаете?

– Конечно. Я понимаю. И восхищаюсь вами!

Обратная дорога. Но не в Латвию.

Краткий отчет:

– Судя по всему, в последней поездке, он встречался с генералами и даже министром, и склонял их к «бескровной войне». Чтобы они сдали своего президента. Как иракские вояки. Короче, денежки за предательство предлагал и разные льготы. Если генералы пойдут на сделку, то войска из казарм не выйдут, потому что приказа не будет…

Молодец Вероника, хорошо мыслит. Может быть, даже слишком хорошо. Надо бы ее отвлечь от темы.

– Надеюсь, обошлось без эксцессов?

– Каких?! Даже если бы я хотела. Даже если бы настаивала! Он бы всё равно не согласился. Так, глазками покушал, коленкой пару раз коснулся и чуть от того штанишки не запачкал… Как пятиклассник.

– А что так?

– Да уж так! Все они там запуганы, все боятся, что дама, с которой они переспят, предаст огласке их связь. Во всех подробностях. И потребует компенсаций. Или, того хуже, забеременеет, чтобы половину имущества оттяпать. Оттого у них, когда до дела доходит, ничего не работает – страшно им! Они только в России – мужики, считают, что их никто не знает. А у себя сплошь трусы и импотенты! Им только с резиновыми куклами спать, которые без претензий. Не люблю их. Своих люблю, наших, которые хоть и без манер, но перед дамой не пасуют. А это дамам нравится. Даже таким, как я.