Андрей Ильин - Шельф [litres]

– Что?!

– Если вы хотите, мы можем попытаться расшифровать…

– Спасибо, не надо. Что еще?

– Была проведена экспертиза гильз, найденных на месте боя и пуль, извлеченных из тел убитых. Это гильзы и пули, использующиеся в русском оружии. Обнаружен отпечаток подошвы обуви в луже крови – типичных русских армейских берцев сорок четвертого размера. В полукилометре от места боя найден закопанный в песок неисправный русский пулемет фирмы Калашникоф с заводскими номерами… И наконец вот…

На стол легли какие-то бумажки и кусок бинта.

– Что это?

– Бинт из пакета первой медицинской помощи, используемый в Российской армии. Вот здесь, на упаковке, даже буквы видны. Это кириллица.

– У них были раненые?

– Предположительно, один или два. Командир группы смог оказать сопротивление, забросав нападавших гранатами.

– Как он выжил?

– Ушел на разведку, а в это время… Но он вернулся и принял бой. Теперь сильно переживает, виня себя в потерях и в том, что остался жив. С ним работают психологи. Несмотря на неудачу, мы предполагаем представить его к правительственной награде и присвоить внеочередное звание за спасение с поля боя с риском для своей жизни раненого бойца вверенного ему подразделения.

– Хорошо. Хотя он, по справедливости, должен был ответить за столь громкий провал. Тринадцать трупов и сорванное задание!

– Но кто мог предполагать, что буровые защищает армейский спецназ? Мы не имели такой информации.

– И что вы предлагаете теперь?

– Выждать. Нельзя допускать прямых боестолкновений с русскими, это чревато разрастанием конфликта.

– Вам не кажется странным, что они ждали именно там наших людей? Может, они знали о наших планах? Может, у нас кто-то сливает информацию?

– Они ждали не только там. Еще в двух, наиболее удобных для выхода на буровые точках, замечены признаки их присутствия. Кроме того, в ближайшем лесу обнаружен тщательно замаскированный подземный схрон на десять-пятнадцать бойцов и НП. Мы предполагаем, что они страхуют всю береговую линию. Сейчас идет обследование прилегающей территории, и если мы что-то найдем, то немедленно сообщим вам…

Конечно, найдут. Еще схрон. Кучи высохшего дерьма. Заглубленные на полметра в грунт выгребные ямы, заполненные пустыми жестянками консервных банок, обрывками упаковок сухпая и прочим мусором, по которому нетрудно будет установить страну производителя. И это послужит неопровержимым доказательством присутствия в стране боевых русских групп, охраняющих буровые. И еще слух пойдет про непобедимый русский спецназ, который высадили с подводных лодок для защиты буровиков. Ну и кто туда после этого сунется – после тринадцати трупов и столь массового присутствия на побережье русских спецназовцев?

Так что за буровые можно быть спокойным.

Пока они разберутся, пошлют информацию, с той ознакомятся, наложат резолюции, пока сформируют новую команду, выделят финансирование… Потому что бюрократия везде одинакова, хоть у нас, хоть у них. Так что полгода можно спать спокойно.

Хотя… Периодически здесь надо будет топтаться, «метя территорию» и подкидывая противнику свежую информацию для размышления. И для страха. Чтобы они каждого куста боялись, как та ворона. Тем более, что первоначальный испуг он им обеспечил. И безо всяких на то согласований, разрешений и дополнительных смет. Просто взял – и напугал! До полусмерти. А кого-то и до смерти! Потому что трупы – это очень серьезный аргумент, который убеждает лучше слов.

Тут можно поставить галочку.

Что дальше?

Дальше поднимем побольше шума, чтобы притормозить заговорщиков и, заодно, простимулировать соотечественников, дабы они мышей шустрее ловили. Сольем информацию западным журналистам про группу мирных рыбаков тире охотников, которые хотели покататься по океану на лодках, а их перестрелял русский спецназ.

И пусть наши отбрехиваются, искренне недоумевая по поводу случившегося. Потому что никакого спецназа в помине не было! Но чем больше они будут отнекиваться, тем меньше им будут верить. Случившееся начнет обрастать слухами, и сюда потянуться журналисты, которые станут рыскать по побережью, разыскивая русских рэмбо и искать несуществующих свидетелей. И чем больше их сюда набежит, чем громче поднимется шумиха в СМИ, тем труднее будет противнику творить свои тайные делишки. Шум – он тайным операциям противопоказан. Толпа журналистов и разных праздношатающихся блогеров защитят буровые надежнее, чем батальон охраны. А мы им поможем – зазовем, «жареные» фактики подкинем, статеечки закажем, приплатим… Через них противоположную сторону напряжем, тиснув пару скандальных публикаций о присутствии среди убитых партизан граждан Америки с поддельными паспортами.