Алексей Петров - Черный Гиппократ

— Понесли… — распорядился врач.

Они подхватили пострадавшего на руки и чуть не бегом потащили к машине. Затащили мужчину в салон, уложили на носилки.

— Сейчас наложим на бедро жгут, — приговаривал фельдшер, — остановим кровь…

Врач и фельдшер сели на свои места. Хлопнули дверцы, и машина сорвалась с места…

Через четверть часа, «рафик» въехал в ворота больницы. Пока шофер и фельдшер вытаскивали из салона носилки с пострадавшим, врач уже направился в приемный покой.

Его встретила пожилая санитарка, засуетилась:

— Сейчас дежурного позову…

Дежурный врач — эмансипированная девица с короткой стрижкой — вышла из соседнего помещения. У нее были заспанные глаза, помятое лицо.

— Что у вас? — зевая, она села за стол, без интереса взглянула на врача «скорой помощи». — Ах, это вы, Башкиров?.. Опять что-нибудь эдакое подкинули!..

— Вы угадали, коллега, — улыбнулся Башкиров. — Тяжелая травма. Подобрали на дороге — кто-то сбил. Практически не транспортабелен…

— Давайте… — девица опять зевнула. — Не везет мне на дежурствах в последнее время.

Водитель и фельдшер уже вносили пострадавшего в приемный покой. Дежурный врач приемного отделения посмотрела на него и покачала головой:

— Крепко его!.. Откуда?..

— Улица Бархатова. Недалеко от моста… Сбил какой-то урод и скрылся…

Мужчина на носилках был без сознания. Лицо — разбито в кровь. Это даже не лицо, а месиво. Глаза заплыли, веки вздулись и обрели красно-багровый цвет; нос свернут на сторону; губы раздавлены, рот приоткрыт — все передние зубы выбиты… Дыхание было тяжелое, прерывистое…

Дежурный врач пощупала пульс:

— Даже если б это был мой родственник, — трудно узнать… Просто невозможно.

Башкиров положил на стол заполненный сопроводительный лист:

— Подозреваю перелом основания черепа. Может быть, сломаны ребра… Травма органов брюшной полости… Обширная травма в области лица… Ясно, что есть перелом костей носа, возможно пострадала челюсть… Ну и… открытый перелом правого бедра…

— С ума сойти! — покачала головой девица. — Вот ведь досталось! — Она обернулась к санитарке. — Тетя Клава, набери номер хирургии.

Докторша села за стол, принялась что-то писать:

— Пульс слабый… Состояние крайне тяжелое…

— Телефон… — протянула трубку санитарка.

— Алло! — докторша перекинула ногу за ногу. Срочно поднимаем вам травму… Тяжелый случай…

Пострадавшего переложили на каталку. Санитарка и медсестра быстро покатили каталку к грузовому лифту.

Доктор Башкиров налил себе из графина стакан воды, мельком глянул на коленки докторши:

— Кто сегодня дежурит в хирургии?

— Иванов… — врач приемного покоя заполняла какие-то бланки.

Башкиров удовлетворенно кивнул:

— Иванов любит с такими повозиться.

— Да уж! — прохладно улыбнулась девица. — Кое-кому на Иванова молиться надо!.. Но этого… — она кивнула в сторону грузового лифта, — по-моему, даже Иванов не откачает. Увы, доктор Башкиров, вы привезли почти труп…

Все моросил этот нудный дождь. Тяжелые тучи нависли над городом низко-низко и не двигались, будто зацепились за крыши…

Во дворе типовой пятиэтажки по Бетонному проезду громко хлопнула дверь. Женщина, запахивая полы плаща, выскочила из подъезда. Раздосадованно взглянула на небо, вытащила из сумки зонтик, попыталась его раскрыть, но зонтик не раскрывался — что-то в нем заело. Женщина швырнула зонтик куда-то в темноту и, подняв воротник плаща, медленно побрела под дождем — как говорится, куда глаза глядят.

На втором этаже раскрылось окно. Мужчина в майке высунулся наружу по пояс:

— Ольга! Вернись!

Женщина шла, не оборачиваясь.

Мужчина стукнул кулаком по жестяному отливу:

— Оля! Я тебя прошу: не делай глупостей… Ну мало ли… перебросился словом со старой подругой… Что ж теперь? Нам с тобой разводиться?..

Женщина, так и не обернувшись, скрылась в темноте.

Ее муж был растерян и зол:

— Ну и дура! Все равно ведь вернешься!.. Подхватишь воспаление легких… Нашла время бродить под дождем!..

Женщина, повернув за угол, пошла по тротуару в сторону центра города. В расстроенных чувствах она ничего не замечала вокруг: ни дождя, уже изрядно намочившего ее волосы и плащ, ни холода. Ее бил озноб, — но озноб этот был скорее нервной природы. Если бы эту женщину сейчас спросили, куда она идет, она бы не ответила, ибо сама этого не знала, как, вероятно, не знала, по каким улицам бредет в данный момент и сколько сейчас времени.