Наталия Антонова - Однажды летним днем [litres]

– А, это, ну, конечно, – кивнул Миндаугас вежливо.

– Да ладно вам, – отмахнулась Жанна.

Она провела их в гостиную. Плюхнула на диван толстый альбом с фотографиями:

– Вы пока ищите своего героя-любовника, а я чайник вскипячу и на стол накрою.

– Ничего не надо, – быстро сказал Морис.

– К тому же, – добавила Мирослава, – мы ведь не знаем, как выглядит Устюгов, и искать его среди других нам придётся методом тыка.

– Он на всех фотках рядом с Майей.

– Майю мы тоже видели только на фото.

– Ну, вот и ищите, – пропела Жанна и исчезла.

Вскоре из кухни до них долетел запах подогреваемых в духовке пирожков с начинкой из ливера.

– Вот это Майя, – сказала Мирослава, указывая на фотографию, где стояли три девушки и один парень.

– А это, выходит, Устюгов?

– Выходит, здесь же только один парень.

Они перелистали несколько страниц и отыскали того же парня рядом с Майей на других групповых фотографиях. Мирослава выбрала три из них и ещё забрала самую первую, поднялась с дивана и пошла на запах пирожков. Морис, прежде чем устремиться следом за ней, аккуратно сложил несколько вытащенных из гнёзд, но непригодившихся фотографий и вместе с альбомом положил их на стол.

– Это Устюгов? – спросила Мирослава.

– Да, он, – кивнула Жанна и добавила, покосившись на Мориса: – Конечно, не такой красавчик, как ваш сотрудник, но тоже очень даже ничего.

Детективы, чтобы не обидеть хозяйку, добросовестно съели по два пирожка, выпили по чашке чаю и отбыли восвояси.

На следующее утро Мирослава спросила Мориса:

– Знаешь, что пришло мне в голову ночью?

– Даже не догадываюсь, – улыбнулся он.

– Нам следует узнать, не знаком ли Устюгов с кем-то из людей, живущих в том доме, где был убит Филипп.

– Что навело вас на эту мысль?

Она не ответила, и он догадался, что ссылаться на интуицию в очередной раз Мирослава не пожелала, а чего-то более существенного для обоснования своей версии у неё пока нет. Он тоже решил благоразумно промолчать. И лишь когда она сказала, что ненадолго съездит в город, спросил:

– А куда именно, секрет?

– Нет, хочу с Клавой побеседовать.

– Ладно, – не стал возражать он.

И Мирослава уехала в город, добралась до дома, где недавно жили молодые супруги Окуневы, и набрала по домофону квартиру их соседки Клавы.

– Кто там? – спросила та благодушно.

– Здравствуйте, Клава, это я, Мирослава Волгина.

– Здравствуйте, Мирославушка! – обрадованно пропела Клава, и дверь подъезда щёлкнула, открываясь. Прямо с порога Клавдия заявила, что у неё уже накрыт стол к чаю.

– Спасибо, Клава. Но если честно, я к вам по делу.

– Чай делу не помеха! – авторитетно заявила женщина.

И Мирослава решила, что лучше не спорить. Но уже после первой выпитой чашки она вытащила из сумки фотографию Устюгова и положила её перед Клавой: – Может быть, вы видели этого человека? – спросила она.

– Господи ты боже мой! – всплеснула руками Клавдия. – Да ведь это же наш сосед!

– Какой сосед?! – удивилась Волгина.

– Квартиру он снимает у Лукерьи Петровны! Как раз рядом с квартирой Окуневых! Я упоминала о нём в разговоре с полицией.

«А в разговоре со мной не упомянули его, Клавочка», – мысленно укорила женщину Мирослава. Вслух же только вздохнула.

И Клавдия заговорила, словно оправдываясь перед ней:

– Но он и дома-то почти никогда не бывает! Я сама его мельком несколько раз видела. Но у меня глаз вострый! Он это! Он!

– А где сама Лукерья Петровна?

– Как где? У сына! Ей уже девяносто лет исполнилось. Одной жить тяжело стало. Вот и сдали квартиру, а её к себе забрали.

– Вы не знаете, где живёт её сын?

– Район знаю. А точный адрес нет.

Мирослава прикусила губу, думая, как ей найти сына Лукерьи Петровны.

– Так у меня же телефон Кости есть! – воскликнула Клавдия.

– Костя – это её сын?

– Конечно! Я сейчас! – Клава кинулась к шкафу, достала толстую растрёпанную записную книжку, которой, наверное, лет двадцать было, и стала быстро её листать.

– Вот! Нашла! – воскликнула она через несколько минут и, вырвав листок из этой же книжки, записала на нём номер телефона для Мирославы.

– Клава! Вы сокровище! – благодарно улыбнулась Мирослава и спросила: – Можно я чай потом выпью?

– Бегите уж! – махнула рукой Клава.

Когда Мирослава ворвалась в кабинет Наполеонова, он чуть не свалился со стула, воскликнув испуганно:

– Пожар? Наводнение?

– Хуже! – ответила она и, заметив, как побледнел друг её детства, быстро исправилась: – Лучше, Шурочка! Лучше!