Наталия Антонова - Однажды летним днем [litres]

– Пожалуйста, – с лёгким удивлением в голосе отозвался Миндаугас и позвал: – Мирослава, с вами хочет говорить Шура.

– Да, – взяла трубку из рук Мориса Мирослава.

– Я прочитал твою книжку, – начал он, обойдясь без предисловий.

– Мою? – не сразу поняла она.

– Ну да, этого англосакса Кларка.

– И как? – спросила Мирослава.

– А так, что я бы не отказался питаться так, как кормят французских школьников.

– Ты же не любишь овощи, – усмехнулась Мирослава.

– И тем не менее! Однако ты ни за что не догадаешься, что же мне там понравилось больше всего.

– Могу предположить, что слова Шарля де Голля: «Жизнь – это не только работа. Чрезмерный труд доводит до безумия».

– Вот! Вот! – горячо воскликнул Наполеонов. – А у нас работа, работа, работа! Даже странно, что мы все ещё не сошли с ума! – сердито проговорил он и повесил трубку.

Его негодование, должно быть, долетело до самых небес, потому что луна, дотоле щедро разливавшая свой свет, внезапно скрылась за большим облаком.

Может быть, если напрячь зрение или вооружиться телескопом, а ещё лучше довериться полёту воображения, то можно прочесть оставленную лунным лучом запись: «Ушла на базу за новой партией блеска, или отправилась в отпуск, и все, кому надо, светите себе сами». А что? И серебряное светило имеет право не только на труд, но и на отдых.

Первым, кого увидела Андриана Карлсоновна, вернувшись домой, был Макар Пантелеймонович. Он сидел на своём месте в прихожей и буквально светился от счастья. Сразу было видно, что его совсем недавно протёрли влажной салфеткой и потом отполировали мягкой тряпочкой.

Артура она застала на кухне. Он сидел за столом и читал книгу. Возле его ног покорно, точно собаки, лежали гордая Фрейя и добродушная Маруся.

– А, это ты, – проговорил Артур, оторвав глаза от книги, – есть будешь?

– Смотря что, – решила покапризничать она.

– Пельмени.

Андриана посмотрела на стоящую на плите кастрюлю с водой и спросила:

– В «Кулинарии» купил?

– Нет, пельмени домашние.

– А где ты их взял? – удивилась она.

Он посмотрел на неё, как умудрённый жизнью взрослый человек на несмышлёного ребёнка, и снизошёл до объяснения:

– Вчера я купил мясо, приготовил фарш, замесил тесто, сделал пельмени и заморозил их в камере. А сегодня половину принёс сюда.

– А где вторая половина? – разволновалась она.

– Вторую я оставил для своих друзей.

– А, – протянула она.

Уловив нотку разочарования в её голосе, он хмыкнул и повторил свой вопрос:

– Так ты будешь есть пельмени?

– Буду, – кивнула Андриана Карлсоновна. А после того как Артур поднялся, прибавил газ под кастрюлей, а потом запустил пельмени в кипящую воду, проговорила небрежно: – Детективы из агентства «Мирослава» вернули мне аванс, который я заплатила за расследование убийства Филиппа Окунева.

– Да? – спросил он равнодушно и добавил: – Странно.

– Ничего странного! С ними заключили договор Окунев и Лоскутов – старшие! Оба одновременно! Ты не знаешь, что их к этому подвигло? Или, вернее, кто? – она так и впилась в него глазами.

Но на лице Артура не шевельнулся ни один мускул.

– Понятия не имею, – равнодушно пожал он плечами. А потом поинтересовался: – И много денег вернули?

– Много!

– Прекрасно. Теперь ты на эти деньги сможешь водить меня в ресторан целый месяц.

– Фиг тебе, нахал!

– Как непедагогично, – укоризненно покачал головой Артур и расхохотался.

А Андриана Карлсоновна заявила с апломбом:

– На эти деньги я поеду в Новый Афон! – И, видя, что он никак не реагирует, добавила: – На целый месяц! А ты будешь кормить Фрейю и Марусю.

– Хорошо, – отозвался он, вытаскивая шумовкой всплывшие пельмени.

О том, что она надумала открывать детективное агентство, Андриана Карлсоновна решила пока не говорить. Пусть Артур ещё поживёт некоторое время в блаженном неведении.