Холли Джексон - Хороших девочек не убивают [litres]

Из отверстия люка хлынул электрический свет. К нему присоединились звуки: тревожная музыка, взрывы, голоса людей, выкрикивавших что-то с американским акцентом. Пиппа оттолкнула лестницу, и та свалилась на пол.

– Постойте! – окликнул ее полицейский. Он уже почти поднялся на второй этаж.

Пиппа полезла наверх, хватаясь липкими ладонями за металлические кольца.

Она просунула голову в люк и огляделась. Помещение освещали несколько потолочных светильников; стены украшали наклейки с цветочным орнаментом. С одной стороны мини-холодильник, на нем чайник и микроволновка; рядом стеллажи с книгами и продуктами. В центре розовый коврик с длинным ворсом, у дальней стены большой телевизор с плоским экраном. Фильм только что поставили на паузу.

На кровати, скрестив ноги по-турецки и обложившись цветастыми подушками, сидела она. В голубой пижаме с пингвинами, точно такой же, как у Кары и Наоми. Девушка испуганно уставилась на Пиппу широко открытыми глазами. Она стала старше и немного располнела. Волосы потускнели, а кожа выглядела бледнее. Она уставилась на Пиппу с открытым ртом, держа в руке пульт от телевизора, а на коленях пачку печенья «Джемми Доджер».

– Привет. Я Пиппа.

– Привет. А я Энди.

Однако это была не Энди.

Пиппа подошла ближе и стояла теперь в конусе желтоватого света от лампы. Она судорожно втянула в себя воздух, стараясь не замечать шум в голове и восстановить способность думать. Затем прищурилась и всмотрелась в сидящую перед ней девушку повнимательнее.

С близкого расстояния были заметны явные отличия. Изгиб пухлых губ, низко посаженные глаза, более узкие скулы. Черты лица, которые не меняются с годами.

В последние месяцы Пиппа столько раз рассматривала фото Энди, что выучила наизусть ее лицо – вплоть до каждой ямочки.

Это не она.

У Пиппы земля ушла из-под ног. Она потеряла способность воспринимать окружающее.

– Ты не Энди, – пробормотала она, когда полицейский наконец поднялся на чердак и положил ей руку на плечо.

Ветер завывал в кронах деревьев. Пульсирующий свет мигалок выхватывал из темноты дом номер сорок два по Милл-Энд-роуд. На подъездной дорожке стояли уже четыре полицейские машины. Только что подъехал инспектор Ричард Хокинс; Пиппа узнала его по старым фото – он был в том же самом черном пальто, что и на пресс-конференциях пятилетней давности.

Пиппа уже не слушала женщину-полицейского, которая опрашивала ее; слова воспринимались как последовательность отдельных слогов. Она пыталась сосредоточиться на дыхании, жадно втягивая в себя свежий воздух. В этот момент из дома появился Эллиот – в наручниках и под конвоем двух полицейских. Он плакал, на мокрых щеках отражались проблески мигалок. Его рыдания, напоминающие стоны раненого зверя, пробудили в ней какой-то первобытный страх. Этот человек понимал – его жизнь кончена. Неужели он и вправду верил, что девушка у него на чердаке – настоящая Энди? И упорно цеплялся за свою уверенность целых пять лет? Полицейские нагнули Эллиоту голову и усадили в автомобиль. Пиппа проводила его взглядом, пока он не скрылся за деревьями.

Диктуя свой номер телефона женщине-полицейскому, она услышала, как позади хлопнула дверца машины.

– Пип!

В груди у Пиппы что-то екнуло, и она помчалась к подъездной дорожке на голос Рави. Он раскинул руки и поймал Пиппу. Порыв ветра стал ей не страшен.

– Ты как? – Он чуть отступил, чтобы видеть ее лицо.

– Ничего. А ты здесь откуда?

– Я? – Он ткнул себя в грудь. – Ты куда-то пропала, и я начал разыскивать тебя через приложение «Найти моих друзей». Зачем ты потащилась сюда одна? – Он окинул взглядом полицейские машины и множество людей в форме.

– Я должна была пойти. Должна была задать ему вопрос – почему? Иначе неизвестно, сколько еще тебе пришлось бы ждать, пока выяснится правда.

Она открыла рот. Затем второй и третий раз. Лишь после того наконец нашлись слова, и она рассказала Рави, как умер его брат. Они стояли под деревьями в мерцающем свете мигалок. По щекам Рави текли слезы, Пиппа едва смогла вымолвить «не плачь». Что еще она могла сказать? Ковшом море не вычерпаешь.

– Не буду. – Он улыбнулся сквозь слезы. – Я понимаю, его не вернуть. Но кое-что мы все-таки можем сделать. Можем вернуть ему доброе имя. Сэла убили, и он невиновен. Теперь об этом узнают все.

Они обернулись к дому. Инспектор Ричард Хокинс как раз выводил девушку, закутанную в сиреневое одеяло.