Чингиз Абдуллаев - Обычай умирать

Она почувствовала его состояние или поняла, чем можем закончиться эта встреча. Но он знал, что уехать ему не дадут. И никуда он не сможет улететь. Эта встреча была обязательной. Последний акт трагедии должен быть сыгран.

— Спасибо за ваше участие, — сказал Дронго, — но я привык завершать свои дела. До свидания!

— Мы еще увидимся? — Она знала, что их прослушивают, но задала этот вопрос.

— Надеюсь, — кивнул Дронго.

Он еще успел позвонить Штаркману и договориться о встрече на завтрашний вечер. А утром следующего дня точно без пяти минут десять уже был в приемной генерала Богдановского. В десять часов он вошел в кабинет, где, кроме самого хозяина, находился и полковник Савченко. Рукопожатий не последовало. Оба офицера несколько настороженно смотрели на гостя.

— Вы хотели встретиться, — начал беседу генерал.

— Да, — кивнул Дронго. — Но мне показалось, что и вы тоже ждете моего визита.

— Давайте без ваших психологических экспериментов, — поморщился Богдановский, — начнем нашу беседу без ненужных отклонений.

— Согласен, — слегка улыбнулся Дронго. — Тогда по порядку. Как вам хорошо известно, некоторое время назад ко мне обратился известный израильский бизнесмен Меир Блехерман, у которого погибла дочь во время террористического акта в Москве. Он настаивал, чтобы я занялся частным расследованием этого случая, уверяя меня, что необходимо провести более детальное частное расследование.

Уже тогда это показалось мне несколько странным. Ведь он понимал, что частное расследование по таким преступлениям просто невозможно. А учитывая, что по этому делу террористы уже были осуждены, включая организатора взрыва, то возможности расследования вообще выглядели смешными. За исключением нескольких очень щекотливых моментов. Почему-то следователь, который вел это дело, упорно избегал встречи с Блехерманом после оглашения приговора. Интересно было и то обстоятельство, что Блехерман привез сюда Гилада Штаркмана, который служит в армейской разведке Израиля и которого наверняка очень неплохо знали в нашем ГРУ. Плюс он демонстративно жил в «Ритц-Карлтоне» и даже позволял себе иногда увлекаться женщинами, появляющимися в отеле.

Любой, даже не самый подготовленный сотрудник спецслужб понимает, что его будут прослушивать и за ним установят наблюдение. Что и было сделано, когда Штаркман появился здесь. Но это его совсем не смущало, словно он нарочно вызывал на себя такую волну. И еще одна деталь. Младший брат Меира Блехермана, Иссер Блехерман, — руководитель израильской военной разведки АМАН. Неужели он не мог объяснить своему старшему брату, что расследование убийства его дочери на территории России частными структурами практически невозможно? Но Блехерман приехал и предложил именно нам с Вейдеманисом заняться возможным повторным расследованием. В таком случае и его брат, и он сам, и приехавший с ним Гилад Штаркман просто несостоятельные дилетанты. Но мне сложно поверить в непрофессионализм израильских спецслужб. И тогда остается только один вариант: они знали, что будет наблюдение, понимали, что следить будут и за нами, и сознательно пошли на это. Сразу возникает вопрос: почему?

Богдановский слушал не перебивая. Савченко сидел неподвижно, неотрывно глядя на эксперта.

— И тут появляется ваша служба, — продолжал Дронго. — Внешне все правильно, так и должно быть. Но если Блехерман и израильтяне знали, что вы обязательно появитесь, значит, они точно просчитали, что наше расследование вызовет ваш интерес и вы по непонятным для нас причинам согласитесь принять нас в качестве своеобразных партнеров. Опять вопрос: почему вы нам просто не запретили всем этим заниматься? Его так легко и просто решить, но вы этого не могли сделать. Вы должны были убедить израильскую сторону, что первое расследование было достаточно успешным и второе не выявит ничего неожиданного. И вот здесь была небольшая ошибка.

В разговоре со мной господин генерал невольно отметил, что мне сложно будет встретиться именно с Шамаилом Захоховым. А вот майор Рахимова, наоборот, сказала, что с Захоховым встретиться легче, ведь он осужден на колонию строгого, а не особого режима. Может, потому, что она не была допущена к особым секретам, которые были известны в вашем управлении очень немногим. Дальше — больше. Сам Захохов был обычным товароведом. Сложно представить, как он мог изготавливать и собирать взрывное устройство. Но в его гараже были найдены остатки бомбы с его отпечатками пальцев. Значит, он был настоящим кретином — оставил у себя в гараже такие улики после взрыва. Но интересно другое. Один из тех, кто якобы собирал бомбу, погиб. Второй умер от передозировки лекарств. Я понял, почему Рахимова сообщила мне информацию о пагубном пристрастии Ламиева. Вы пытались выжать из него всю информацию и немного перестарались со своими лекарствами. Учитывая, что он злоупотреблял героином, его сердце не выдержало. Но любопытно, что именно Захохов остался, чтобы понести наказание, и при этом в его гараже нашли все нужные улики.