Чингиз Абдуллаев - Обычай умирать

— Знаю, — согласился Дронго. — Тогда было много добровольных «стукачей», с удовольствием писавших рапорты на своих коллег, соседей, сослуживцев. Особенно много было таких в творческих союзах. Каждый второй писал доносы на своих товарищей.

Тут в купе постучали: проводница принесла чай. Уточнила у пассажиров, что оба едут до Нальчика, забрала их билеты, попросила вернуть стаканы и вышла. Вейдеманис снова показал на расписание, и Дронго молча кивнул. В этот вечер они больше не разговаривали.

Утром, часов в девять, Эдгар взял полотенце и отправился в туалет. Пробыл он там около двух минут, а когда возвращался, в коридоре уже дежурил молодой человек, на которого они обратили внимание еще вчера. В полдень к ним снова постучала проводница, и Эдгар крикнул, что они спят. И только ближе к вечеру в Ростове он разрешил проводнице принести чай.

Она принесла два стакана и удивленно спросила, где второй пассажир.

— Он пошел в вагон-ресторан, — ответил Вейдеманис.

— Но я не видела, когда он проходил.

— Значит, он прошел, когда вы отвлеклись, — пояснил Эдгар.

Проводница вышла из купе, бормоча нечто невнятное.

«Неужели они успели заменить и проводницу?» — усмехнулся про себя Вейдеманис.

Уже через минуту по вагону забегали сразу несколько человек. Один без стука распахнул купе, заглядывая внутрь. Эдгар спокойно пил чай.

— Извините, — пробормотал настырный молодой человек, — я, кажется, ошибся.

— Ничего страшного, — улыбнулся Вейдеманис, — я тоже подумал, что вы ошиблись.

По вагону продолжали бегать уже трое мужчин, к которым добавилась какая-то женщина. Очевидно, Дронго был прав: на эту операцию было брошено достаточно много сотрудников. Эдгар продолжал пить чай и улыбаться. Дверь была полуоткрыта, и каждый, кто хотел, мог заглянуть в его купе и убедиться, что он сидит один. По всем соседним вагонам продолжали бегать сотрудники. Наконец поезд остановился, и в купе к Вейдеманису вошел тот самый полноватый мужчина сорока лет, которого они видели вчера на вокзале. Очевидно, он успел получить более конкретные инструкции.

— Добрый вечер, — строго произнес он. — Вы — Эдгар Вейдеманис?

— Если вы знаете, как меня зовут, то зачем спрашивать? — усмехнулся Эдгар. — Подозреваю, что вы хотели со мной познакомиться еще со вчерашнего вечера.

— Перестаньте шутить! — недовольно поморщился мужчина, усаживаясь напротив. — Лучше скажите, куда пропал ваш напарник.

— Кто вам сказал, что он пропал?

— Господин Вейдеманис, я не в настроении играть с вами в подобные игры. Вы все прекрасно понимаете. Где сошел ваш напарник? И где он сейчас находится?

— Я не совсем понимаю, о чем вы говорите… К тому же вы даже не представились…

— Полковник Вейдеманис, вы не ребенок! Извольте отвечать!

— Может, вы все-таки представитесь и сначала покажете документы? Хотя бы для порядка. Иначе я просто отказываюсь с вами разговаривать. Может, вы обычный вымогатель или поездной вор? — с удовольствием произнес Эдгар.

— Пожалуйста, — кивнул тот и достал удостоверение. — Подполковник Лопашов. А теперь будьте любезны отвечать на мои вопросы.

— Во-первых, застегните верхнюю пуговицу на рубашке, — посоветовал Вейдеманис, — когда разговариваете со старшим по званию. Вы подполковник ФСБ, а это всего лишь небольшая часть бывшего Комитета государственной безопасности, тогда как я был полковником Первого главного управления КГБ СССР и просто выше вас по званию. Во-вторых, успокойтесь и не дергайтесь. Мой напарник сошел с поезда достаточно давно. Еще утром. Плохо работаете, Лопашов. Вас здесь целая компания, а вы ничего не заметили. Если мы закрываемся в купе, это не значит, что мы обязательно будем спать. Нужно было наладить круглосуточное дежурство. А вы умудрились, имея столько сотрудников, не заметить, когда и где вышел мой товарищ. Это ваш промах. И в‑третьих, я не собираюсь вообще вам что-то говорить. Я не подозреваемый, не обвиняемый и даже не свидетель. На каком основании вы врываетесь во мне в купе и пытаетесь что-то узнать? Насколько я понимаю, ни мой напарник, ни я не сделали ничего противозаконного.

— Сделали! — возразил Лопашов. — Начали частное расследование, не имея на это прав, попытались получить секретную информацию, привлекли к этому расследованию иностранного гражданина, я имею в виду вашего напарника. И вошли в контакт с представителями израильских спецслужб. Достаточно, чтобы мы заинтересовались вашими персонами.