Инна Бачинская - Браслет с Буддой

– Дело не в деньгах.

– Когда они есть. Хочешь поехать куда-нибудь? Езжай! В Италию, на Канары… Куда хочешь.

– Я хочу работать. Неужели ты не понимаешь?

– Понимаю. Но работа работе рознь. Смотритель в музее – это не работа, это так… – он махнул рукой. – Одни старушенции. Если хочешь работать, ради бога! Но найди что-нибудь поприличнее. Ты же экономист.

– Была. Тебе в банк не нужны экономисты? Я согласна.

– Нет вроде. – Белецкий сбавил тон: – Да я не против, смотри сама. А как же дом?

– Я все успею. Ты все равно редко бываешь дома.

– Я работаю, – с нажимом сказал Белецкий.

– Я знаю. И командировки у тебя все время…

– И командировки у меня все время! Я не могу сидеть дома, у меня нет мужа-банкира.

– Я видела тебя с той женщиной, из машины, – вдруг сказала Рита. – Которую ты никогда в жизни не видел. Семнадцатого августа. Вы заходили в «Белую сову».

– Что ты несешь! – закричал Белецкий, отшвыривая салфетку. – Я не знаю ее! Может, случайно столкнулись на входе.

– Случайно? Ты пропустил ее вперед, она обернулась и что-то сказала.

– Подожди… Да я сто лет там не был! Ты обозналась!

– Врать не надоело? – тоже закричала Рита. Она была в ярости от его лжи, она готова была вцепиться ему в глаза, она ненавидела его в эту минуту. – Думаешь, я не знаю про баб, которых ты таскаешь на Лесопарковую? Прекрасно знаю! Все знают!

– Ах, так вот оно в чем дело? Ревнуешь? Ты же прекрасно знаешь, что это квартира банка. Бываю иногда, проверить… Ты что, шпионишь за мной?

Рита зло расхохоталась.

– Очень надо! Случайно увидела. Белецкий, это ты ее убил?

– Ты дура! – закричал он, вскакивая из-за стола. – Совсем охренела? Говорю же, я не знал ее!

– Неправда, знал! – Рита, раздувая ноздри, смотрела на мужа с неприятной усмешкой. – Хоть сейчас не ври! Это должно было случиться рано или поздно. Прыжки ничем другим и не заканчиваются. Захотелось острых ощущений?

– Заткнись! Идиотка!

– Идиотка? Знаю. Идиотка. Уже двадцать лет как идиотка. Надоело. Я тебя видеть не могу! Я хочу развод.

– Я не держу! И не вздумай ляпать языком! – Белецкий сжал кулаки.

– А то что? Придушишь? Запакуешь в новую тачку и с моста? Чем же она тебя так достала, эта женщина, что ты свою любимую девочку не пожалел? Она что, шантажировала тебя?

Белецкий залпом выпил стакан минералки, посидел минуту с закрытыми глазами, приходя в себя.

– Ритка, неужели ты думаешь, что я мог убить? На хрен? Да, бывает иногда… случается, но при чем тут убийство? Ты действительно думаешь, что я мог убить?

– Не думаю, успокойся, – Рита презрительно усмехнулась. – Кишка тонка. Сделать гадость – да! Подлянку кинуть – с удовольствием. Убить… – Она пожала плечами. – Хотя талант не стоит на месте, вчера подлость, сегодня убийство.

– Эда не можешь забыть? – Белецкий зло ухмыльнулся. – Вот оно в чем дело! Нож за пазухой все двадцать лет! Ах ты дрянь! Думаешь, я не вижу, как он на тебя смотрит?

– Он меня любит!

– Да ты посмотри на себя в зеркало! Давно не видела? – он замолчал, с ненавистью глядя на жену. – Ты… ты… Да о чем с тобой говорить! Смотрительница музейная – самое для тебя место. Надоело сидеть дома, соскучилась… Надо было работать, я не держал! Квартира, машина, шмотки, поездки… Куда ж нам работать! Маникюр-педикюр отвалится, как же. Я не против, тебе деньги-шмотки, а мне по умолчанию бабы. А теперь все эти твои «муж должен», «муж обязан» – во где! – он резанул себя ребром ладони по горлу. – Достала! Думаешь, тебе одной хреново? Ты мне больше неинтересна, поняла? Хоть бы детей родила… Пустоцвет.

Рита все-таки расплакалась. Они ссорились и раньше, но так далеко муж еще не заходил. Они оба еще так далеко не заходили.

Белецкий снова уселся, придвинул к себе тарелку. Взглянул на плачущую жену раз, другой.

– Ладно, Ритка, извини, – сказал примирительно. – Не хотел. Дурак, согласен. Ну перестань, перестань… Но и ты тоже хороша! Вся эта нелепая история, нервы на пределе, а ты под руку… Извини. Выпить хочешь? Коньячку? – Он достал из буфета бутылку и рюмки, разлил, пододвинул рюмку жене. – Давай, Ритка! Чтобы эта черная полоса наконец закончилась. А потом отгуляем! Я тут присмотрел новую машину… Поедем, посмотришь.

Рита не отзывалась, плакала, опустив голову.

– Бери рюмку, давай! Мы пробьемся, Ритка. До дна!

Рита проглотила коньяк, задохнулась. Белецкий положил ей на тарелку мяса.

– Ешь! Иди в свой музей… Ради бога. Буду заезжать за тобой после работы. Еще по одной?