Наталья Берзина - Смерть не берет выходных

— К оружию! — крикнул Януш и, перекатившись, укрылся за толстой сосной.

В лагере начался переполох, но его дружинники бывали в разных переплетах. За возками уже слышался скрип воротов. Там снаряжали арбалеты. Несколько стрел пропело недалеко от Януша. В этот момент он заметил неясные тени, скользящие к кольцу повозок. В темноте их было трудно сосчитать, но очень похоже на то, что их оказалось довольно много. Когда рядом с Янушем из темноты появился незнакомец, он, не задумываясь, рубанул его саблей. Звонко звякнула сталь, и клинок ушел в сторону. На противнике оказалась если не кираса, то по меньшей мере кольчуга. И тут же из темноты блеснул металл. Януш не слишком удачно отразил удар, и вражеская сабля слегка чиркнула по левому плечу. Не рассуждая, Чилим ушел чуть в сторону и с плеча рубанул по смутно видневшемуся лицу. Сабля вздрогнула в руке, принимая жизнь врага. Януш уже бросился к повозкам. Снова пропела стрела и, прошив насквозь полог, унеслась дальше. Прокатившись между колесами, он оказался в освещенном слабым светом затухающего костра круге. Здесь уже вовсю шел бой. Его дружинники, сбившись в кучу, защищая друг другу спины, дрались неподалеку. На них наседало не меньше десятка разбойников. А отбивало их атаки лишь семеро, один лежал прямо в костре, пламя уже лизало его пронзенное стрелой тело. Заметив, что сразу двое разбойников бежит к шатрам, Януш бросился им наперерез, в длинном прыжке настиг заднего и обрушил на него сверкающий клинок. С хрустом перерубив позвоночник, выдернул из бьющегося в агонии тела саблю и отбил удар второго. Короткая схватка — и, успокоив еще одного, Януш оглянулся. Его соратники уже не сдерживали нападавших, а сами наступали, разбившись на пары. Страшный кровавый танец кружил по всей площадке, окруженной повозками. Из темноты донесся глухой голос:

— Лучники, к бою!

Через миг из-за возов полетели стрелы. Сразу двое дружинников рухнули на залитую кровью землю. Заметив рядом снаряженный арбалет, Януш вскинул его и, не целясь, пустил стрелу. Под одной из повозок кто-то вскрикнул. Подхватив саблю, он бросился на лучников, краем глаза заметив, что за ним последовали двое его людей, уже отправивших в ад своих врагов. Едва оказавшись за кольцом. Януш наткнулся на могучего воина в черной велеисе. Тот тут же бросился на Чилима, сверкая стальной кирасой. Чувствуя, что не успевает вскочить на ноги, Януш кувырком покатился навстречу противнику. Тот, не ожидая ничего подобного, отпрыгнул в сторону. В следующий миг их сабли скрестились. Искры брызнули в разные стороны, булат зазвенел, страшные удары посыпались один за другим. Понимая, что противник превосходит его в силе, Януш неожиданно увернулся от сабли, полоснул своей над коленями врага. Гигант как подкошенный рухнул на землю. Рубанув его по обнажившейся шее, Януш бросился было вперед, но тяжкий удар по голове отправил его в небытие.

Серая пелена застилала глаза. Януш слышал нескончаемый скрип. Скрип, сводящий с ума. Мерный, тягостный, словно вытаскивающий из него жилы. Голова моталась из стороны в сторону, а в ней, внутри, переливался расплавленный свинец. Ужасно хотелось пить. Дождь, холодный осенний дождь почему-то падал только на глаза. Януш попытался поймать хоть каплю воспаленными губами — безрезультатно. Почему ничего не видно? Где он? Что-то холодное коснулось его лица, и вдруг серая пелена исчезла. Над ним покачивался полог повозки.

— Госпожа! Он очнулся! — услышал Януш звонкий женский голос.

Прямо над ним склонилось лицо Стефании. В ее ярко-синих глазах застыли слезы.

— Ну что ж ты, витязь? Жив ли ты?

Януш попытался ответить, но пересохший язык не поворачивался. Он только слабо пошевелил воспаленными, потрескавшимися губами.

— Госпожа, позвольте напоить его, он же горит весь и пить просит.

— Да, конечно, я сама напою его, — сказала Стефания.

Януш почувствовал, как его голову поддерживают нежные руки. Губы коснулись кубка. Живительная влага наполнила пересохший рот. С каждым глотком он ощущал, как силы возвращаются к нему. Януш даже попробовал сесть, но тут же упал на мягкие шкуры.

— Лежите, господин, вам нельзя вставать. Отдыхайте. Набирайтесь сил.

— Где мы? — не узнавая собственного голоса, спросил Януш.

— Мы в пути. Почти всех воинов мы потеряли ночью. Только двое в седлах, да еще трое ранены так, что неизвестно, выживут ли. Пятерых схоронили на рассвете, — негромко сказала Стефания.

— Как обоз? — обеспокоенно спросил Януш.