Анатолий Ромов - Смерть по высшим расценкам

— Убийца! Получай!

Однако в следующую секунду она заметила летящего на нее Павла и инстинктивно повернула руку в его сторону. Ему показалось, что он сможет ее опередить и повалить на пол, но он ошибся — в конце его прыжка диктофон тупо дернулся, как дергается ствол пистолета во время выстрела. Он понял, что это и есть выстрел, потому что одновременно с грохотом что-то со страшной силой полоснуло его по шее. Прислушиваясь к медленно затихающим вокруг крикам и уходящему свету, он попытался вырваться из охватывающей его ледяной мглы и не смог.

В просторной комнате для допросов, расположенной в центральной нью-йоркской тюрьме Эм-Си-Ай, находились сейчас, помимо стола и трех стульев, еще адвокат Билл Розенблатт и Узденников.

Розенблатт нервно расхаживал по комнате, Узя, облаченный в цивильный костюм, белую рубашку и галстук, сидел за столом. Положив руки на стол, он мрачно рассматривал блестящие браслеты на своих запястьях, изредка переводя взгляд на адвоката.

Остановившись наконец возле стола, Розенблатт выдавил еле слышно:

— Дьявол… Как они вас подловили… Как подловили… Они подловили вас, как последних цуциков… Алекс?

Отвернувшись, Узя уставился в пустую стену. Наконец сказал бесстрастно:

— Подловили, и что?

— Ничего. Вы не должны были позволить им этого.

— Чего «этого»?

— Так себя подловить.

— Билл… — Узя с усмешкой посмотрел на Розенблатта. — Билл, да, мы не должны были. А вы куда глядели? Куда глядели вы, лучший адвокат Америки, и вся ваша команда? Вы же огребали кучу денег от босса — так куда вы смотрели?

Подумав, Розенблатт сел на стул напротив. Поднял руку, сдул что-то с обшлага пиджака и снова положил руку на стол.

— Алекс, перестаньте. Я не должен был никуда смотреть.

— То есть как это вы никуда не должны были смотреть?

— Так. Это не моя профессия. — Голос Розенблатта был спокойным и ровным. — Я адвокат, и мое дело защищать вас в суде, а смотреть, чтобы вас не подловили где-то вне суда, должны кто угодно, только не адвокаты. Этим должны заниматься другие люди.

— Другие люди… — Мотнув подбородком, Узя выругался. — Другие люди… Какие еще другие люди?

— Не знаю какие, но никак не адвокаты. Ну, хотя бы… Ну, хотя бы, прежде всего, этим должны были заниматься вы сами. Кроме того, вы сами говорили мне, что у «Хьюмэн инвестигейшн» есть своя служба секьюрити, довольно мощная. Однако она все прошляпила и позволила вас подловить.

Узя буквально со звериной ненавистью посмотрел на свои наручники. Хорошо хоть, он не услышал, что во главе этой самой службы секьюрити, которую адвокат имел в виду, стоит он сам, Александр Узденников.

— Ладно, Билл, ладно, нас подловили, но надо что-то делать. — Узя стукнул по столу двумя кулаками так, что загремели наручники.

Это привело к тому, что в комнату заглянул конвоир, но после успокаивающего жеста Розенблатта дверь закрылась.

— Прежде всего вы должны добиться, чтобы меня и Джорджа выпустили под залог.

— Алекс… О каком залоге вы говорите?

— О простом. Вы знаете, в деньгах мы вас не ограничиваем.

— Алекс, да черт вас возьми, вы отлично знаете, вас не отпустят ни под какой залог, пусть это будет хоть сто миллионов. — Розенблатт снова сдул что-то с рукава пиджака. — Посмотрите на свои руки. Даже сюда, на свидание с адвокатом, вас привели в наручниках.

— Гниды… Что я им, зверь?

— Для тех, кто надел на вас наручники, вы гораздо хуже. Запомните: вы с Джорджем сейчас считаетесь особо опасными преступниками, с которых нельзя спускать глаз ни на минуту. Без наручников вы теперь не ступите ни шагу. — Розенблатт сделал вид, что пытается разглядеть что-то в дальнем углу комнаты.

Узя сидел, опустив голову.

Наконец, тронув пальцем очки, адвокат сказал:

— Собственно, Алекс, я пришел сюда только для одного — сообщить, что министерство юстиции согласилось с экстрадицией вас и Джорджа в Россию.

— С экстрадицией в Россию?

— Да, с экстрадицией в Россию.

— Они что, в своем уме?

— Не знаю. Думаю, это лучше спросить у них самих.

— Билл, вы адвокат и прекрасно понимаете: никто не имеет права экстрадировать меня в Россию. Я гражданин США, и если меня и могут судить где-то, то только здесь, в Штатах.

— Алекс… К сожалению, сейчас вы не гражданин США.

— То есть как это не гражданин США?

— Так. При получении гражданства вы письменно заявили, что за вами нет никаких судимостей. Тем самым вы злонамеренно обманули министерство юстиции и службу натурализации. По американским законам обман такого рода автоматически ведет к аннулированию сертификата о гражданстве. Я был сегодня в службе натурализации и за голову схватился.