Владимир Першанин - Мы умрем в один день [сборник]

Он механически раздевался. Девушка лежала на софе и смотрела на него. В глазах ее появилось нечто вроде интереса.

— Фигура у тебя приличная. Здорово накачался.

— Отвернись, — хрипло попросил Олег.

Света фыркнула и медленно перекатилась со спины на живот.

— Ты мне нравишься, — болтая ногами, сказала она.

— А я тебе?

Олег наклонился и стиснул ее руку.

— Лежи тихо!

Осторожно ступая босыми ногами, выглянул в гостиную. Катя и старуха продолжали оживленно болтать. Когда старуха подняла глаза, Олег стоял уже возле нее. Секунду или две она непонимающе смотрела на раздетого по пояс гостя, потом вскочила и с криком метнулась в сторону прихожей. Катя повисла у нее на шее, но старуха с легкостью стряхнула ее на пол. Олег догнал Нину Тимофеевну у входной двери, та, поскуливая, лихорадочно дергала цепочку, одновременно пытаясь открыть замок. Он ударил старуху по голове непонятно как оказавшийся в руке бутылкой. Коньяк и осколки стекла брызнули во все стороны. Нина Тимофеевна, навалившись на дверь, молча сползала вниз. Рот у нее дергался, а по щеке текла струйка темной густой крови.

Позади, в гостиной, зажимая уши ладонями, визжала полуодетая Света. Олег потащил ее в угловую комнату, швырнул на софу.

— Не трясись! Никто тебя не тронет.

Натягивая рубашку, почувствовал липкое на боку.

Кровь. Брезгливо вытер пятно носовым платком и сунул его в карман.

Старуха лежала на том же месте. Из-под головы растекалась густая темная лужа.

— Насмерть?

Катя пыталась нащупать пульс. Не получалось. Олег перевернул тело на спину. Полураскрытые глаза подернулись мутноватой пленкой. Отпустил тяжелую пухлую руку, которая безвольно шлепнулась о паркет. Господи, неужели он ее убил?

— Мертвая, — сказала Катя.

Голос показался Олегу неестественно спокойным. Или она действительно умеет держать себя в руках, или это не в первый раз для нее.

— Я не хотел, — вытирая со лба пот, проговорил Олег.

— Что же теперь делать?

— Искать…

Тайник, небольшая ниша под паркетом, был оборудован в углу второй спальни. Катя ковырнула ножницами щель в полу и подняла крышку, склеенную из нескольких полированных брусков. Вытряхнула на стол деньги, стопку сберкнижек, кольца, связанные шнурком. Олег уже понял, что денег гораздо меньше, чем они ожидали. Потянулся было потрогать, но Катя оттолкнула руку.

— Иди вымойся, ты весь в крови.

Других тайников в квартире не оказалось. После двухчасовых поисков в кладовке, среди старой рухляди нашли еще пачку десяток в банковской упаковке. Основной капитал старуха хранила на сберкнижках. Наличных денег было около девяти тысяч рублей.

— Испугалась реформы, — сказала Катя.

— Все книжки совсем недавно заведены. Сволочь!

Надев перчатки, она тщательно вытерла посуду на столе. Потом собрала в целлофановый кулек осколки разбитой бутылки. Молча протерла дверные ручки и спинки стульев.

— Что будем с девчонкой делать? — спросил Олег.

— Решай сам.

— Что решать? Тоже бутылкой по голове?

Только бы Катя не стала уговаривать его убить девушку. Хватит трупов! А если она выдаст их?

— Припугни как следует, — посоветовала Катя, складывая в сумку деньги и кольца, — девки у старухи дрессированные, в чужие дела не лезут. Или лучше идем вместе.

Присев на край софы, она обняла за плечи съежившуюся у стены блондинку.

— Слушай меня внимательно, Света. Ты откуда приехала?

— И-из Курска!

По щекам текли мутные слезы пополам с тушью. Кажется, она ничего не соображала из-за страха.

— Давно?

— Месяц назад…

— В Москве родственники есть?

— Н-нет.

— Тогда ровно через час после нашего ухода мотай удочки домой. И забудь, что видела. В Курске мать, живет, да?

— Мать и сестренка.

— Если где лишнее слово брякнешь, и тебе и им конец. Поняла?

— Ч-честное слово, буду молчать.

Она снова заплакала. Страх сломил ее, не оставив ничего от той высокомерной красивой женщины, которая совсем недавно даже не смотрела в их сторону.

Катя и Олег уехали из Москвы в ту же ночь. Недоезжая до Челябинска, сошли, и окружным путем, сменив еще два поезда, вернулись в свой город.

Олег уже начал успокаиваться. Когда прощался с Катей, пытался даже засмеяться.

— Знаешь, почему снотворное на старуху не подействовало? Я ведь на одну запятую ошибся. В десять раз меньше концентрацию сделал. Вот идиот, да?

Катя на его смех не ответила. Она начала по-настоящему бояться только сейчас.