Владимир Першанин - Мы умрем в один день [сборник]

— Где кольцо и деньги?

Димка бессмысленно усмехался, опираясь о дверной косяк. Она сама полезла в карманы.

— Сволочь! И семья вся ваша б…я!

Месяц назад ее бросил сожитель, с кем она надеялась связать остаток своей бездетной тоскливой жизни. Ушел, прихватив подаренный новый костюм и шапку. Тетка тридцать лет проработала на почте и почти столько же прожила в общежитии, в комнате на четверых. Квартиру она получила лишь в прошлом году, и самой ценной вещью здесь был черно-белый телевизор «Рекорд», за который она продолжала выплачивать кредит. Сестра, мать Димки, никогда не приглашала ее к себе, презирая за неудачливость и бедность.

— Кулаки! Подавитесь!

По лестнице катились разноцветные банки дефицитных консервов, которые были присланы вместе с Димкой. Зимовец, шатаясь, побрел вниз. Банка с растворимым кофе, обгоняя его, гремела по ступенькам, потом, ударившись о стену, раскрылась, осыпав все кругом облаком душистого, тонко промолотого порошка.

Пост ГАИ, стеклянный скворечник на бетонном четырехметровом постаменте, стоял на развилке широкой междугородной трассы. Гаишников было двое, старшина и его напарник, младший сержант, недавно закончивший школу первоначальной подготовки.

Старшина служил в ГАИ около двадцати лет. Работа порядком надоела. За эти годы он нажил радикулит и стойкую неприязнь к транспорту и водителям. Пристроившись за столом у калорифера, он, помаргивая, растерянно наблюдал, как его напарник, в черном полушубке и белой портупее, тормозил машины и, козыряя, проверял документы у шоферов. Тому все было в новинку: и упоение собственной властью, когда, повинуясь сигналу жезла, останавливаются огромные грузовики и черные «волжанки», и тяжесть заряженного пистолета на боку, и заискивающие оправдания водителей, которые превысили скорость.

Машин было много. Сержант, упарившись, снял шапку, рукавицы и вытирал платком вспотевшее розовощекое лицо.

— Надень шапку, Серега, — сказал в громкоговоритель старшина, — калган застудишь!

Сержант, вздрогнув от неожиданности, посмотрел вверх и широко заулыбался во весь рот. Напарником старшина в общем-то был доволен. Не нравились только его излишняя говорливость и легковесность в отношениях с женщинами. У того постоянно менялись подруги. Загораясь, он раза три порывался жениться, но что-то разлаживалось, и по городскому телефону, установленному в будке ГАИ, начинал названивать новый женский голос.

Таких парней старшина не одобрял. У него самого была взрослая дочь. Старшине казалось, что она и муж слишком легковесно относятся к семье, ребенку, словно играют в ни к чему не обязывающую игру. Дома его не очень-то слушались, и он иногда вразумлял Серегу: «Ты с девчонкой побалуешься, а ей аборт делать. А после аборта то ли родит, то ли нет. Прежде всего о детях думать надо!»

Напарник отшучивался, а когда старшина допек, огрызнулся.

— Нас в двух комнатах шестеро живут. Где жениться прикажешь? В ванной что ли? Так она с туалетом совмещена, воняет сильно!

В остальном они ладили. И даже иногда после получки заходили к старшине распить бутылку под разные соленья и беляши, которые выставляла его жена.

Старшину клонило в сон, и он стал неторопливо одеваться, чтобы там, внизу, на ветерке освежиться. Да и напарника пора было сменить.

Возле будки остановился ЗИЛ-130, вышел знакомый шофер и, поболтав, дал сержанту талон на двадцать литров бензина. Серега принял талон и сказал «спасибо». Шофер знал, что гаишникам бензина почти не дают, видимо, рассчитывая, что они прокормятся на дороге. Двадцать литров не жалко, а в дальнейшем, глядишь, сержант пригодится.

Серега поправил шапку и приказал жестом светлой «Ниве» остановиться. Машина прижалась к обочине, из-за руля выбрался коренастый мужчина лет тридцати. На ходу достал из внутреннего кармана пиджака документы и с готовностью протянул сержанту. Права и техталон были в порядке. Серега, продолжая крутить в руках документы, обошел вокруг машины. Человек, сидевшим на переднем сиденье, дремал, подняв воротник шубы.

— Откуда едете?

Водитель назвал город и сообщил, что направляются они к родне в Тольятти, погостить, ну и, чего греха таить, может, запчастями разжиться — машина сыплется. Он пнул ногой баллон.

Сержант помнил, что по ориентировкам проходила светлая «Нива» с водителем-кавказцем. Там же значились несколько угнанных «волжанок» и «Жигулей», «Москвич», на котором смылся бежавший из колонии преступник, и вообще подозрительного транспорта хватало. Человек в шубе потянулся и зевнул. Сержант механически отметил, что он горбоносый и похож на кавказца. С утра Серега уже проверил с десяток «Нив» с водителями-кавказцами, а одну «волжанку» продержал впустую почти два часа, она походила по приметам на угнанную недавно в городе. Дело едва не закончилось скандалом.