Владимир Першанин - Мы умрем в один день [сборник]

— Возможно, та самая «Нива». Я подготовил ориентировки по всем районам. А Голубева или Черных придется послать в областное ГАИ, сделать выборку по всем «Нивам».

Жена Васина работала заместителем заведующего загсом и выглядела старше мужа. Очень яркая, начинающая полнеть брюнетка, она разговаривала с Сергеевым подчеркнуто холодно. Сообщила, что написала жалобу в прокуратуру и в МВД. Конечно, муж виноват, что избил двоих хулиганов. Владелец кафе, Александр Семенович Налыгин, — его друг, и Леонид не выдержал, когда увидел, как эти подонки громят кафе. Теперь его упрятали в камеру, а хулиганы ходят и посмеиваются.

Сергеев слушал ее терпеливо, потом поинтересовался, где Васин взял последнюю, третью по счету автомашину. Васина язвительно заметила, что не привыкла лезть в дела мужа, а если товарища капитана интересует, где они берут деньги, пусть дает задание ОБХСС.

— Может, что-нибудь выкопают!

Она была хорошо одета. Лайковое пальто, высокая, с отворотами норковая шапка из светло-голубого меха, сапожки, украшенные затейливым узором. Сергеев неторопливо записывал ее показания, прикидывая, сколько денег носит она на себе. Учитывая кольцо и два перстня, Явно зашкаливало тысячи за четыре. Жена Васина прочитала объяснение, в котором подтверждалось, что ей ничего не известно об отношениях мужа с Борисом Полетаевым, и вообще она ничего не знает.

Подпись работника загса была старательной и корявой.

— Я могу идти?

— Идите. Повестка нужна?

— У нас не требуют отчета, если кому-то надо отлучиться. До свидания.

Сергеев промолчал. Отвернувшись, молча копался в сейфе. Надо же было хоть напоследок показать свое отношение к этой изысканной особе, живущей отнюдь не на зарплату.

Димка Зимовец узнал о смерти приятеля от одного из знакомых, которому позвонил из квартиры тетки.

— Вывезли за город и всего изрешетили из автомата, — рассказывал знакомый.

— За что?

— Черт его знает.

— Нашли убийц?

— Вроде нет. А ты откуда звонишь?

— Да так, — замялся Димка и брякнул первое пришедшее на ум название, — из Ташкента. На заработки приехал.

Он положил трубку. Уютная теткина квартира, затерявшаяся на восьмом этаже большого дома за много сотен километров от Димкиного города и от Ташкента, показалась ему такой уязвимой и незащищенной. Если захотят, вычислят в момент. Хотя бы через адресное бюро или через милицию — у них и там имеются свои люди.

В дверь позвонили. Димка, сидевший в прихожей у телефона, замер. Если они начнут стрелять через дверь, то легко достанут его. Он съежился и затаился. Звонок продребезжал еще раз, потом послышались удаляющиеся шаги.

Зимовец быстро собрал сумку, пересчитал деньги. Их оставалось совсем немного — надо ж было вчера сдуру две магнитофонные кассеты купить! Не раздумывая, открыл платяной шкаф и в стопке старенького теткиного белья отыскал целлофановый пакет с документами. Деньги, рублей семьдесят трояками и пятерками, сунул в карман, а пакет положил на прежнее место. Ничего, обойдется, не умрет с голоду! Родители вместе с ним почти ящик консервов прислали, пусть забирает. В серванте из стеклянной, под рифленый хрусталь, салатницы достал золотое кольцо. Тоже в крайнем случае сгодится.

По дороге на железнодорожный вокзал прикидывал, что легче всего двинуться в сторону Кавказа. Там и теплее, и затеряться легче.

Но не получилось. Поезд на Железноводск уходил поздно вечером. Зимовец часа два просидел на вокзале, потом поехал на рынок, купил бутылку вина у грузчиков, переплатив трояк. Полбутылки выпил здесь же, за ларьком. Стало совсем хорошо, и он отправился бродить по рынку. Встретил двоих парней. Выяснилось, что один из них тоже сидел. Закурили и допили вместе оставшиеся полбутылки. Скинувшись, купили еще два портвейна, потом пошли в пивной бар. Зимовец хвалился, как вместе с друзьями ставит на уши кооператоров, и показывал теткино кольцо, которое он якобы приготовил в подарок своей подруге. Вместе с пивом разливали самогон и ходили мочиться за угол. Мелькали еще какие-то лица. С трудом вспомнилось, как его куда-то тащили, он упирался, а незнакомый голос ласково уговаривал: «Пошли баиньки». Потом его пинали ногами, было совсем не больно, но противно обжигал снег, попавший за воротник.

Очнулся без шапки и перчаток. Поднявшись, заковылял, опираясь о забор. Теперь болело и ломило все тело, а когда Димка сплевывал на снег, там оставались черные кровяные пятна.

Тетка, открыв дверь, с ненавистью разглядывала племянника. У нее были жидкие, мелко завитые волосы и плоская, почти без груди, фигура.