Джо Алекс - В бесшумном полете гналась я за ним

— Я прекрасно себя чувствую, господин профессор, — горячо возра­зил Рютт. — А вернувшись от издателя, немедленно, если позволите, про­смотрю текст вашего доклада.

— Я собирался сделать это в самолете, — сэр Гордон секунду поду­мал. — Лучше всего будет, если сейчас вернетесь к себе, закончите коррек­туру и пару часов поспите. У вас есть будильник?

— Конечно, господин профессор...

— Вот и отлично, — Гордон подошел к экрану и пригляделся к двум бабочкам, которые сели на освещенную поверхность, потом обернулся к обоим стоящим молча мужчинам. — Ну что ж, пошли отсюда. Наверно, у тебя есть еще кусок работы с результатами, — обратился он к Сири­лу. — А кроме того, не следует искушать удачу... А вы знаете, Роберт, что у нас была сегодня необыкновенно удачная охота! Перед вашим приходом мы поймали четвертую бабочку «Мертвая голова» за эту ночь! Это просто невероятно, не правда ли?!

— Четыре бабочки? — переспросил искренне удивленный Рютт. — Это подтверждает вашу теорию об их стадном инстинкте и массовых пере­летах!

— Ну конечно! Мне кажется, что сегодня мы ловили их как раз на трассе перелета! Очень интересно, какие результаты покажут наблюдения немцев и французов. Они тоже с середины мая исследуют предположитель­ные трассы их перелетов. Да, но еще есть проблема этого удивительного поколения, которое они произвели на свет здесь и в Скандинавии. У меня, разумеется, есть одна концепция, почему это произошло, но... — он умолк и потер плечо. — Пойдемте скорей отсюда. Боюсь, уже поздно... А ночь для меня убийственна, Роберт... Кроме того, мы же завтра вечером летим в Нью-Йорк. Вы тут сверните этот экран, — он снова потер плечо. — Мне кажется или на самом деле стало холодать?

— А ты не замечаешь, что в воздухе висит гроза? — спросил Сирил Бедфорд, осторожно собирая со стола пробирки и укладывая их в кожаную сумку. — Все ревматики чувствуют приближение грозы, разве не так?

Рютт очистил экран от насекомых, вытащил из земли два колышка и педантично стал сворачивать ткань. Потом подошел к складному столику и сложил его.

— Подать ли вам на ночь лекарство?

— Да нет! Пока еще не болит сильно... А дома тепло, и никто не устра­ивал там сквозняков. Пошли! Все взяли?

— Все, — Сирил кивнул и пошел первым, захватив по дороге фонарь и подняв его над головой, освещал им дорогу.

Они обошли клумбу, и когда остановились у двери дома, Гордон посмотрел на часы.

— Скоро два. Заканчивайте вычитку и корректуру, Роберт, и поспите немного. Впрочем, меня за вас совесть особо не мучит, потому что вы отоспитесь за все прошлые ночи после моего отъезда. Мы вернемся лишь через десять дней... Только помните: я хочу видеть вас обоих внизу ровно в шесть. Тебя, Сирил, со всеми снимками, а вас, Роберт, с корректурой...

Они вошли в дом. Сирил погасил лампу и на ощупь стал искать выклю­чатель. Роберт закрыл входную дверь. Вспыхнул свет. Рютт поставил свер­нутый экран возле стояка для зонтов, потом повернулся и запер входную дверь на тяжелый, старый засов, который скользнул легко и бесшумно, потому что, вероятно, был хорошо смазан.

— Ну ладно, — сказал Сирил Бедфорд и, передав брату сумку с про­бирками, широко зевнул. — Пойду в фотолабораторию, чтобы проверить, не надо ли что-нибудь подретушировать на снимках. И тоже потом немного вздремну...

— Спокойной ночи, господин профессор, — сказал Рютт и двинулся к лестнице, ведущей наверх. Сирил пошел следом за ним.

— Спокойной ночи... — сэр Гордон приостановился, взявшись за ручку двери. — Не забудьте: в шесть... Потом у меня будет еще масса дел до полудня, а после полудня хотел бы еще немного поспать перед доро­гой... Правда, я, к счастью, хорошо сплю в самолетах, и вероятнее всего, проснусь уже в Нью-Йорке...

Он нажал на дверную ручку и, слыша приглушенные голоса на лест­нице, вошел в свой кабинет.

Тщательно заперев дверь, он остановился и, сдвинув брови, осмотрел­ся. Затем медленно подошел к другому столу — лабораторному, которыйтянулся по всей длине одной из стен. Положил на него сумку с пробирками, рядом с ней шапку и вытер платком вспотевший лоб. Вокруг него, от двери и до окна, на всех стенках висели ряды застекленных коллекционных ящи­ков, в которых покоились ночные бабочки, большие и маленькие, со сло­женными и разложенными крыльями, в разных стадиях развития; на лис­тьях лежали яйца, в маленьких пробирках виднелись гусеницы, личинки и взрослые особи. Некоторые были большими, как те, что пойманы сегодня ночью, другие — совсем маленькими. Гордон оглядел всю комнату, сколь­знув по своему музею невидящим взглядом, а потом этот взгляд вернулся к столу, посреди которого, опираясь на стену, стоял маленький шкафчик, снабженный красной надписью «Осторожно — яд!». Он вынул из сумки баночку с цианом, поставил ее в шкафчик и автоматически повернул клю­чик в замке шкафчика. Затем подошел к подручной полке с книгами, стоя­щей рядом с рабочим столом. Он отодвинул одну из полок, которая искусно маскировала укрытую за ней кофеварку. Сэр Гордон насыпал в нее кофе из маленькой баночки и включил в сеть. Потом, стоя неподвижно, смотрел на небольшой столик, на котором стояла пишущая машинка. Услышав тихое урчание кофеварки, он подошел к лабораторному столу, открыл один из ящиков и вынул из него коробочку, в которой лежали маленькие прозрач­ные капсулы. Одну из них он вынул, а коробочку закрыл, положил обрат­но в ящик и задвинул его. Потом, держа в руках вынутую капсулу, снова открыл дверцы шкафчика с надписью «Осторожно — яд!» и снова вынул из него баночку, которую перед этим поставил туда. Из бокового ящика достал резиновые перчатки, надел их, открутил крышку баночки и аккуратно всы­пал порошок в капсулу маленькой деревянной ложечкой. Закрыв капсулу, выпрямился и положил ее на стол. Затем снова закрыл шкафчик с ядами, внимательно осмотрел капсулу и, вложив ее в одну из маленьких коробо­чек, лежащих в углу стола, сунул эту коробочку в боковой карман брюк.