Джо Алекс - В бесшумном полете гналась я за ним

Нет, этого полицейский не скажет. Полицейские не разбираются ни в экономике, ни в ночных бабочках. Если полицейский давно несет службу в этом квартале, он, конечно, мог что-то знать о человеке с такой фамили­ей, но уж наверняка не знал никаких подробностей. О подробностях люди узнают из вечерних газет.

Джо обернулся. Только сейчас он осознал, что перед воротами не было толпы зевак и ни одного автомобиля, кроме полицейских. Это означало, что пресса не поставлена в известность, а прислуга даже не успела вынести это известие из дома в ближайшие, пробуждающиеся к утренней жизни лавки и магазины.

Входная дверь находилась в боковой стене дома. Приближаясь к ней, Алекс увидел в глубине большой, великолепно ухоженный сад. Он с удив­лением заметил большие красные георгины на огромной, расположенной в центре сада клумбе.

Дверь открылась, и на пороге появился высокий толстощекий молодой человек в несколько излишне безукоризненно скроенном костюме и иде­ально завязанном, но слишком ярком галстуке.

— Доброе утро, мистер Алекс! — блеснул он красивыми белыми зуба­ми и слегка поклонился, с уважением пожимая протянутую ему руку. — Какое интересное дело, боже ты мой, — весело сказал он. — С первой минуты, как только мы сюда приехали, телефон звонит и звонит! Одни министры! Шефу даже некогда было еще тут осмотреться. Непрерывно стоит у телефона и повторяет: «Да, сэр, так точно, сэр!»

Джо улыбнулся.

— В таком случае, я застану вашего шефа в прекрасном расположении духа, — сказал он, входя в дом и осматриваясь в узком, обшитом темнымдеревом холле. — Я знаю, что ничто не доставляет ему большего удоволь­ствия, чем беседы с высокопоставленными чиновниками. Это наивысшая и наиболее желанная награда за пот и труд его полицейского бытия...

— Я не уверен, сэр, — Джонс покивал головой с идеально причесан­ными темными волосами. — Он в такой ярости, что к нему трудно подой­ти. Хорошо, что вы приехали...

Из холла в глубину дома вела двойная дверь. Узкая лестница, покрытая толстым ковром, полукругом тянулась наверх. В противоположном углу холла виднелись каменные ступени, ведущие вниз, вероятно, в подвал.

— А каковы первые впечатления моего друга Бена Паркера, сер­жант? — спросил Алекс, оглядываясь по сторонам. Закончив осмотр и задав этот вопрос, Джо с явной симпатией взглянул на сержанта Джонса. Ему нравился этот парень, на первый взгляд похожий на щеголя из лон­донских окраин. Однако, как обычно, первый взгляд ошибочный, потому что Джонс был прекрасным сотрудником Паркера и мог самоотверженно, часто без еды и сна, находиться рядом со своим шефом, всегда с добро­душной улыбкой на лице, всегда безукоризненный и наполненный неиз­менной любовью к своей профессии. К Алексу сержант Джонс испытывал чувство, подобное суеверному восхищению, какое дикари испытывают по отношению к чародеям, обладающим, по их мнению, властью над всеми проблемами жизни и смерти на земле и на небесах. Впрочем, способы, какими Джо Алекс разрешал стоящие перед следствием проблемы, долж­ны были казаться удивительными и необыкновенными каждому молодому выпускнику полицейской академии.

— Не знаю, сэр, — Джонс развел руками. — Пока что мы запустили всю обычную машину расследования: фотографов, дактилоскопистов, медэксперта... Они там сейчас сидят и занимаются своим делом. На первый взгляд кажется, что это самоубийство. Но шеф недоволен. Думаю, поэтому он сразу позвонил вам...

В эту минуту дверь распахнулась, и Алекс увидел выходящего из нее Бенжамина Паркера, заместителя начальника Департамента уголовного розыска Скотленд-Ярда. Возникший сквозняк громко захлопнул входную дверь.

— О! — воскликнул Паркер. — Ты уже здесь... — и по его улыбке Джо сразу понял, что заместителю начальника Департамента уголовного розыска совсем тут не весело.

Паркер обратился к сержанту:

— Джонс, они там уже заканчивают. Когда будут готовы отпечатки пальцев, заключение медэксперта и снимки, сразу давай мне все это, неза­висимо от того, будем мы кого-то в этот момент допрашивать или нет. Вызовешь меня.

— Так точно, шеф.

— Пошли, — сказал Паркер Алексу и взял его под руку. — Сейчас мои люди закончат свои обычные дела в комнате, где наступила смерть, и мы с тобой сможем туда войти. А пока пойдем в столовую...

Не выпуская руки друга, он повернул к двери, из которой минуту назад вышел, и легонько подтолкнул Алекса в ее направлении.

Они вошли в большую мрачную комнату, посреди которой стоял, а точ­нее, тянулся огромный стол, окруженный стульями. На двух стенах висе­ли портреты, вероятно, супружеских пар конца восемнадцатого и начала девятнадцатого века. Третью стену занимал великолепный буфет в стиле неоклассицизма, настолько напоминающий работы Томаса Чиппендейла, что Алекс застыл на пороге, а потом подошел и, осмотрев буфет ближе, с одобрением покивал головой.