Марина Крамер: Силиконовая надежда

Анна лежала в постели так, словно спала. Если бы не совершенно белое лицо и безжизненно свесившаяся с кровати рука, никто бы и не догадался. Ее обнаружила дежурная сестра, пришедшая утром с термометром. В отделении поднялся переполох, и слухи мгновенно расползлись по всем этажам. Мне обо всем рассказала Аллочка, пришедшая навестить перед работой. Я просто окаменела от этой новости. Анны больше нет…

Я попросила Аллу отвезти меня в палату, где лежало тело, и спросила, вызвал ли кто-то полицию. Оказалось, что все уже сделано. Но мне нужно было посмотреть на нее в последний раз, попрощаться.

Я сидела в кресле возле постели, на которой лежала мертвая Анна, вглядывалась в ее лицо, такое идеальное, красивое, и вспоминала ту испуганную, запитую женщину, с неприкрытым вожделением взиравшую на витрину с кухонной утварью. Даже тогда в ней было столько света и столько любви, что я не могла удержаться и пройти мимо. И подначивший меня главный хирург города, похоже, даже не понял, что в тот момент свел меня с человеком, который стал моим единомышленником. Я помогла ей, а она стала моим человеком, проводником моих идей. Она поддерживала меня во всем, реализуя и собственные задумки. Мы были отличным тандемом. И вот ее больше нет. И я даже не знаю, кто сделал это.

В дверь постучали, и заглянула Алла:

– Аделина Эдуардовна, тут молодой человек… – Но ее отодвинули, и в палату ворвался Николенька.

Увидев тело Анны, он вдруг судорожно всхлипнул и бросился к кровати, едва не перевернув меня вместе с креслом:

– Аня! Аня, нет, нет, нет! – заорал он, падая у кровати и молотя кулаком здоровой руки по раме.

Я ничего не понимала – они не были знакомы, никогда не виделись, и вдруг он устраивает такой концерт.

– Коля, Коля, в чем дело? – Я дотянулась до его плеча, и он вздрогнул, поднял заплаканное лицо:

– Она была моим другом… я ее полюбил, привязался…

– Коля…

– Молчи, Деля! – простонал он. – Молчи… я урод, я вас подставил – и ее, и тебя! Я совсем берега потерял с этим покером, Делька, прости меня… это из-за меня, все из-за меня… я уеду, исчезну, и они отстанут от тебя.

– Успокойся, маленький засранец, – произнесла я, вдруг почувствовав, насколько устала от этих постоянных игр в прятки. – Больше меня никто не тронет. И тебя тоже. Я не знаю, что тебя связывало с Анной, и даже не хочу, наверное, знать. Но если ты еще хоть раз потянешься к компьютеру и войдешь на сайт игроков в покер, я лично тебя искалечу. Ты понял?

Он уткнулся в мои колени и заплакал навзрыд, как маленький. В детстве он так плакал маме, когда его обижали в школе или когда он падал и разбивал коленку. Маленький, затравленный, несчастный… Меня переполняли жалость и злость одновременно, но он был единственным родным человеком, оставшимся у меня – как я могла не простить его? Да никак…

Аделина так и не узнала, что на самом деле связывало ее брата и погибшую Анну. Человека, убившего ее, так и не нашли, а Павла Одинцова отпустили за отсутствием состава преступления. Он уехал в Москву и там через два месяца попался на крупной взятке.

Аделина восстановилась после травмы и только спустя полгода позволила себе вновь войти в операционную и взять в руки скальпель. Вскоре она с успехом восстановила лицо Вики Канторович, как и обещала. Вика прошла курс реабилитации, избавилась от пристрастия к наркотикам и нашла себе нового кавалера прямо в клинике. Им оказался тот самый пожарный, которого оперировал Матвей Мажаров в свой первый рабочий день в клинике.

Маленькая Настя Котова выписалась из клиники после операции и вернулась к матери, родившей к тому времени еще одного ребенка. Матвей несколько раз навещал девочку и в один из таких визитов привез ей планшет Анны, где та хранила свои рецепты и записи тех выпусков кулинарного шоу, что успели выйти в эфир.

Николай Драгун переехал жить к сестре, восстановился в университете и все-таки получил диплом журналиста. Но по специальности работать не стал, а устроился администратором в клинику Аделины. Вместе с сестрой они часто навещают две могилы на городском кладбище – матери и Анны.

Аделина вместе с Мажаровым разработала новый метод пластики носа. С этой разработкой они поехали на симпозиум в Швейцарию, где Аделина впервые за много лет увиделась с отцом. Она сумела найти в себе силы и отпустить старые обиды, и общение их стало легче и проще.

Матвей Мажаров прошел курс психотерапии и почти совершенно избавился от своей боязни быть брошенным женщиной. Неожиданно для всех он начал ухаживать за Аделиной, и та даже ответила ему взаимностью, хоть и попросила не надеяться на что-то серьезное. Но Матвей заручился поддержкой Оксаны и Всеволода и не теряет надежды однажды назвать Аделину своей женой.