Чарльз Вильямс - Мертвый штиль - Женщина из захолустья. Дядюшка Сагамор и его девочки. Мертвый штиль

Как ни странно, но Уоринер даже не попытался разжать ей кулак. Вместо этого он схватил ее за горло и начал душить. Рей втянула голову в плечи и прижала к груди подбородок. Уоринер приподнял ее, перевернул на спину и снова вцепился в шею. Она принялась бить его коленом в живот и хлестать по лицу рукой. Но и это его не останавливало — он продолжал сжимать пальцы на ее горле. Она видела над собой его искаженное в злобе лицо и горящие ненавистью глаза. От страха Рей закрыла глаза.

Она уже ничего не слышала, кроме тихих гортанных звуков, издаваемых Уоринером, и скрипа пластикового сиденья. Дышать ей становилось все труднее и труднее. Через закрытые веки Рей ощущала яркий солнечный свет, приобретавший красноватый оттенок. Высвободив руку, она, уже теряя сознание, наугад бросила колпачок распределителя. Поскольку звука катящегося по палубе предмета не последовало, Рей решила, что колпачок перелетел за борт.

Неожиданно Уоринер разжал на ее горле пальцы, и Рей вновь задышала. Открыв глаза, она увидела перегнувшегося через нее Уоринера. Обеими руками он держался за бортовой леер и смотрел на воду. Лица его она не видела. Она осторожно вылезла из-под него. Но он даже не пошевелился. Изготовившись бежать к люку, Рей оглянулась, чтобы проверить, не смотрит ли на нее Уоринер, и тут увидела на его лице страдальческое выражение. Она перевела взгляд на предмет, в который он вглядывался, и все поняла.

То был колпачок распределителя зажигания. Упав рядом с бортом яхты, он медленно погружался в пронизанную яркими лучами солнца и прозрачную, словно джин, морскую воду. В глазах Уоринера застыл ужас, подобный тому, с которым он раньше смотрел на тонущую бутылку. Вдруг его лицо исказила жуткая гримаса. Он закричал, упал на пол и прижался лицом к сиденью.

Увидев это, Рей остолбенела. Вцепившись руками в комингс, Уоринер, мотая головой, закричал:

— Нет! Нет! Нет! Я этого не делал! Я этого не хотел! Она сама виновата!

Сотрясаясь всем телом, он зарыдал.

Выйдя наконец из оцепенения, Рей бросилась к люку, на ватных ногах сбежала по лестнице и, очутившись в кладовке, заперлась на задвижку. Она достала из-под коек ящики с продуктами, забаррикадировала ими дверь, затем подтащила туда же мешки. Последний, шестой мешок с парусами Рей подперла железной койкой. От нервного и физического напряжения она вся тряслась и обливалась потом. Упав на койку, Рей поняла, что сил у нее больше не осталось. После удара, нанесенного Уоринером, щека ее опухла и сильно болела, а на руке после касания о горячий патрубок образовалось красное пятно. Страх за жизнь Джона не покидала ее. Сама же она, пусть и временно, находилась в безопасности: топора, которым Уоринер мог бы проломить дверь, на их яхте не было, а без его помощи добраться до Рей он вряд ли бы смог. Пока на море штиль, яхта с места не сдвинется, подумала она и облегченно вздохнула. Теперь ей оставалось только ждать.

А «Сарацин» тем временем продолжал плавно покачиваться на волнах. За дверью все было тихо. Слышался только скрип корпуса судна да позвякивание посуды. Немного успокоившись, Рей попыталась понять, что происходит с Уоринером. Несомненно, он сумасшедший. Как же она этого сразу не поняла? Ведь Джон не зря говорил, что этот парень вызывает у него подозрение. Вот если бы она проявила осторожность и не завела двигатель… Но что теперь сожалеть о том, чего не вернешь? И что заставило Джона так поспешно покинуть тонущую яхту? Может быть, он увидел там раненых или больных? Тогда почему он сел в шлюпку один? Подожди-ка, сказала себе Рей, ты, кажется, близка к разгадке. То, что обнаружил на яхте. Джон, должно было служить доказательством лжи Уоринера, а также того, что он не в своем уме или очень опасен. А вернуться на «Сарацин» Джон спешил потому, что опасался за ее, Рей, жизнь. Да, и все-таки что же он мог увидеть на тонущей яхте?

«Уоринер пытался меня убить, — продолжала размышлять Рей. — Так что не исключено, что он уже кого-то убил. А гонялся он за мной не потому, что хотел отобрать колпачок. Он даже не знал, что колпачок у меня. Уоринер хотел задушить меня за то, что мне каким-то образом удалось отключить двигатель. А тот ужас в его глазах, когда он смотрел на тонущий колпачок?.. Ведь он даже не понял, что это такое. Как и в случае с бутылкой из-под виски, Уоринер, глядя на него, представлял себе нечто другое».

«Я этого не делал!.. Я этого не хотел!..»

Эти фразы, брошенные им, — попытка оправдаться или вопли испуганного насмерть человека? Кто знает? Но история об отравлении, рассказанная им, явная ложь. Вероятно, на яхте разыгралась трагедия не менее страшная, чем та, которую описал Уоринер. Возможно даже, что он ее виновник.