Михаил Михеев - Запах «Шипра». Повесть

- Что ж, не скажу, чтобы ваш «метод» так уж мне нравился, но ничего лучшего посоветовать не могу. Вы в стае волков. Поступайте по обстоятельствам, я верю вам.

- Спасибо.

- Только не спейтесь там,- улыбнулся он.- А то на совести всей компании Аллаховой будет еще одно преступление. Кстати, как вы с жильем устроились?

Я рассказала про Петра Иваныча.

- Да, хороший он,- согласился полковник.- Бывал он у нас как-то, помню я его. Только он меня, наверное, уже позабыл. Давно было. Ребят-газетчиков многих вырастил. Навещают они его?

- Ходят. Максим Крылов частенько заглядывает.

- Крылов, говорите? - удивился полковник.- Так, так, значит, Крылов… Хороший ты чай научился заваривать, Борис Борисович. Фамильные секреты имеешь?

Борис Борисович улыбнулся.

- И откуда у тебя такие таланты,- продолжал полковник,- может быть, зря в милицию пошел, а не по линии народного питания. Почет бы там тебе был, уважение. А у меня чем занимаешься? Жене, детям и рассказать нельзя. Вот работенка, а? Налей еще стаканчик… А вам, Евгения Сергеевна, на прощание, пожалуй, скажу одну вещь.

Полковник Приходько замолчал, поглядывая на меня весело и интригующе. Я подумала, что на самом деле сейчас удивлюсь.

- Первым сигналом, после которого мы начали приглядываться к делам Главного склада, была статья в «Советской Сибири», которая появилась еще два года назад. О непорядках в системе Горторга. Тогда-то и была создана специальная ревизионная комиссия.

- Создана Королевым?

- Королевым. Ревизия ничего не обнаружила. Газете пришлось извиниться перед работниками Торга. Автору статьи крепко дали по шее. Он перевелся в районную газету.

- Максим Крылов?

- Совершенно верно. Статья так и была подписана: «М. Крылов».

Когда я вернулась домой, то сразу заметила на вешалке светлое женское пальто.

Петр Иваныч вышел из комнаты.

- Женя, зайдите ко мне.

- У вас гости?

- Там моя жена… Бывшая.

Марии Семеновне было лет около пятидесяти, некоторые женщины как-то умеют надолго задерживаться в этом возрасте. Седоватые, хорошо уложенные волосы, мелкие черты лица, подкрашенные губы. Умные, чуть усталые глаза, окруженные морщинками, которые по утрам, конечно, тщательно массируются, как советуют косметологи.

Она сразу же овладела разговором и повела его так, будто мой приход был задуман лично ею.

- Очень рада вас увидать. А то мне Петр Иваныч все уши прожужжал про свою соседку. Вы откуда к нам приехали?

Я ответила.

- А как вы попали именно сюда, на квартиру?

Я объяснила.

- Ах, вы родственница Сережи. Так, так… Я очень рада за тебя, Петр Иваныч. То у тебя был в соседях такой хороший молодой человек. А теперь - такая милая молодая женщина. Хотя последнее - не удивительно. Тебе на женщин всегда везло.

- Везло?

- Конечно. Разве тебе со мной не повезло?.. Нет, вы только посмотрите. Он еще в этом не уверен. Мы с тобой встретились, отдали всему должное, затем расстались «без слез, без сожалений». Ты можешь заявить, что это я от тебя ушла. Но, признайся, ты меня не очень и удерживал.

Петр Иваныч промолчал.

- Мы разошлись, обогащенные опытом семейной жизни. Я этот опыт решила использовать.

- Я тоже,- усмехнулся Петр Иваныч.

- Ты хочешь сказать, что не женился второй раз. Положим, это не стоило тебе особого труда. Ты из той породы мужчин…

- Мария Семеновна!

- Ах, прости, разговор тебя шокирует. Тогда, может быть, ты приготовишь нам свой кофе по-бразильски, а. мы пока поговорим о женских делах. Иди, Петр Иваныч, не беспокойся, я больше ничего про тебя Жене не скажу.

С уходом Петра Иваныча разговор наш утратил веселое настроение.

- Живу на юге, в Краснодаре,- говорила Мария Семеновна.- Решила посетить старые пепелища. Не была здесь два года, с тех пор как развелась со вторым мужем. Завтра уезжаю обратно, домой. Пойдемте на кухню, Женя. А то Петр Иваныч, чего доброго, сюда все задумает тащить.

Мы расположились на кухне за столом.

Петр Иваныч поставил на стол мою бутылку.

- Смотри-ка,- удивилась Мария Семеновна,- у него появился хороший коньяк?

- Это мне Женя купила.

- Молодец. Не ты, конечно, а Женя. Разбирается в хороших винах.

- Еще как,- заметил Петр Иваныч.- Каждый день приходит домой на бровях.

- Петр Иваныч! - возмутилась я.

- Не слушайте его, Женя. Не обращайте внимания. Вернее, не придавайте значения тому, что он говорит. На него самого можете обращать внимание сколько угодно. Это вполне безопасно, даже если бы ему было не шестьдесят, а тридцать, и тогда бы вы могли жить с ним рядом, и он не смутил бы вас ничем. Если бы вы только сами не захотели смутиться. Не смотри на меня с выражением, Петр Иваныч. Женя - взрослый человек. Налей-ка нам по рюмочке… Ты, Петр Иваныч, отстал от жизни. Посмотрел бы, как пьет твоя дочь. Нет, ты не подумай еще что-нибудь…