Александр Бородыня - Эмблема печали

«Еще кто-то в гости пришел… — подумал Алексей. — Молодец какая Лидка… Ведь ни звука!..»

Новые посетители не заботились о тишине, они ворвались в вагон шумно, и фонарь осветил ряд закрытых дверей купе.

— Ну ты чего? — спросил Коша. — Чего застрял?

— Больно очень! — пожаловался Никон. — Он мне плечо раздробил!

— В тюремном лазарете тебя починят! — обещал Коша. — Держи фонарь.

— Вы же уже искали… — простонал Никон.

— Суетились слишком. Поэтому и не нашли. Он должен быть где-то в районе этого купе.

Одной рукой сжимая рукоятку револьвера, Коша другой рукой отвел дверь. Он выстрелил, даже не увидев, в кого стреляет, для того чтобы нажать спуск, ему хватило просто шагнувшей навстречу тени.

Прячась за дверью, Алексей выглянул осторожно. Грохнул второй выстрел.

Услышав выстрелы, Лида приподнялась на локтях, хотела встать. Но не смогла.

— Не двигайтесь, девушка! — сказал в самое ухо молодой голос.

Скосив глаза, Лида увидела рядом с собой темно-зеленую куртку омоновца. Ступивший мимо ботинок оставил рубчатый след во влажной земле. Звякнул металл.

Никон внес в купе фонарь. Коша склонился к убитому им человеку и перевернул его.

— Дядя, — сказал Коша, — хотел бы я у тебя кое-что спросить, да жалко, ты мне ответить уже не сможешь. Но если ты, дядя, сюда сам пришел, то пришел ведь не просто так?.. — Поворачиваясь, Коша осматривал купе. — Пакетик где-то здесь должен быть!

Он наклонился и поднял лежащий рядом с головой такой же круглый и темный, как голова, предмет.

— Так ты, значит, за арбузом сюда приходил, дядя? Ты, оказывается, в нашем поезде свой арбуз позабыл! Не доел, значит, и вернулся?

Прежде чем покинуть купе, Коша передал арбуз Никону и, склонившись к мертвецу, пошарил в его карманах.

— Посвети, — открывая паспорт мертвого, попросил он.

Неловко перекладывая арбуз из руки в руку, Никон приподнял фонарик.

— И что ж ты, Петр Петрович, — сказал Коша, вглядываясь в паспорт и переводя взгляд с фотографии на лицо мертвого. — Зачем ты арбуз в поезде оставил, если он тебе так дорог, почему сразу с собой не прихватил?

Прожектор, освещающий издали вагон, на мгновение погас. Нога в тяжелом ботинке наступила на руку Лиды. Лида нарочно громко застонала. Она могла бы стерпеть, но хотела как-то предупредить Алексея. Подняв голову от земли, Лида увидела, как прямо в руки омоновцев из двери вагона соскользнула его маленькая фигурка.

Внутри вагона опять выстрелили, и громкий знакомый голос веселого бандита объявил:

— У меня тут заложник. Если не договоримся полюбовно, я ему башку оторву.

Вокруг произошло сильное движение, омоновцы перестраивались.

— Чего ты хочешь? — спросил знакомый голос через мегафон.

— Освободите первую дверь. Подгоните на соседний путь паровоз без вагонов.

«Неужели они выполнят его условия? — думала Лида, когда ее и Алексея под конвоем вели вдоль товарного длинного поезда. — Откуда там заложник?.. Неужели непонятно, заложник — тоже бандит!»

— Погодите… — попросила она сопровождающих ее омоновцев. — Погодите, ведь заложник — это просто второй бандит. Это обман.

— Там был еще кто-то! — сказал Алексей.

— Ты уверен?

— Да. Как ты думаешь, в кого он стрелял?

— А арбуз был?

— Я не видел. — Он склонился к ее уху: — Попробуем еще раз вернуться!

Уже из окна кабинета, куда их привели, Лида увидела черный маслянистый паровоз. Паровоз мелькнул вдоль платформы и скрылся с глаз.

За столом перед ними сидел усталый майор в защитной форме.

— Показания давать будете? Или потом? — спросил он, обращаясь к Алексею.

— Я скажу все, что вам будет интересно, отвечу на все вопросы, — сказал Алексей. — Но только вы сначала выполните одну мою небольшую просьбу.

— Это смотря какую просьбу!

— Сейчас вы наберете телефонный номер. Я вам его продиктую. Вы удивитесь, но на том конце окажется ваше непосредственное начальство, полковник Прохоров. Вы скажете вашему непосредственному начальству о том, что вы нас задержали. И послушаете, что он вам ответит.

— А что он мне ответит? — без особого любопытства спросил усталый майор.

— Он попросит записать наши паспортные данные и отпустить сейчас же.

— Больше ничего?

Загудел недалеко невидимый паровоз. Загремел неразборчиво на расстоянии голос, усиленный мегафоном.

— Может быть, он еще предложит вам принести извинения, — сказал Алексей. — Но этого я точно не знаю. Может быть, и нет.