Лен Дейтон - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

К этому моменту я догадался, что Найтли говорит о жестяной коробке. Я протянул руку в надежде, что он передаст ее мне. К сожалению, нет. Найтли пленил слушателя и отпускать его не собирался.

— Мы проверили все оборудование, затем я решил, что если они носили вещи в машины, стоявшие на подъездной дорожке, и очень спешили… а они, без сомнения, очень спешили. — Я кивнул. Найтли встал, изображая для меня, как это было. — Выходя с полными руками вещей…

— Каких вещей? — спросил я. Мне было интересно познакомиться с миром фантазий Найтли; в такой день, каким складывался этот, меня радовала любая возможность отвлечься.

— Ах… — Найтли наклонил голову набок и посмотрел на меня. Повторил: — Ах… — Он был похож на сомелье в «Тур д’Аржан», которого просят принести бутылку дешевого, непритязательного алкоголя. — Это вам придется сказать мне, сэр, каких вещей.

— Тогда давайте скажем «кораблей в бутылках», — ответил я.

— Военных кораблей, сэр?

— Да, ядерных подводных лодок, ракетных комплексов морского базирования, плавучих учебных лодок «Кока-Колы», адмиральских катеров из цветной секции журнала «Лайф», транспортных судов со сменными фильтрами для думающих людей, психологически устаревших танкеров и кораблей для поставки пончиков глубокой заморозки.

— Да, сэр. — Найтли сделал вид, что его трубка потухла, и забренчал спичечным коробком над чашечкой трубки, устраивая целое представление из раздувания в ней красной искры жизни. Его щеки втягивались и надувались. Он посмотрел на меня, слабо улыбнулся и сказал: — Вероятно, вам будет приятно это услышать, сэр. — Он открыл коробку и извлек бобину с четвертьдюймовой пленкой. — Однако помните, сэр, я не говорю, что они принадлежат жильцам.

— Они? — Я надменно уставился на него. — Вы хотите сказать, что эта запись и фильм, который вы послали Россу в Военное министерство?

Это сразило Найтли. Поймите, я не виню его. Он просто пытался всем угодить, но не винить его и не пытаться предотвратить дальнейшие инциденты подобного рода — опять же разные вещи. Найтли повращал воспаленными глазами. Мы посидели в молчании секунд тридцать, потом я сказал:

— Послушайте, Найтли, отдел Росса полностью военный. Все, что проходит перед вашими глазами или касается вашего слуха и имеет хоть малейшее отношение к гражданским делам, направляется Долби или, как в настоящем случае, ко мне, а если нет — то к Элис. Если когда-нибудь у меня появится причина думать, что вы направляете любую информацию, Найтли, любую, не по тем каналам, вы станете младшим капралом, отвечающим за конфиденциальные документы в офицерской столовой в Адене. Если я не придумаю ничего хуже. Я больше не повторю эту угрозу, Найтли, но не воображайте, что она не будет вечно висеть над вами как дамоклов меч. А теперь давайте посмотрим, что вы нашли в глубине сада. И только попробуйте снова забарабанить, черт бы вас побрал, пальцами.

Он показал мне запись на большом сером феррографе. Качество звука было абстрактным. Походило на постановку «Мессии», прослушиваемую через стену и проигрываемую на половинной скорости.

— Животные, овощи или минералы? — спросил я.

— Эти люди говорят, что голоса человеческие.

Я прослушал волнообразное и монотонное мяуканье, блеяние, ослиные крики, лай с завыванием и обнаружил, что эти «голоса» столь же трудно слушать, сколь и определить их принадлежность. Я кивнул.

— Мне это ничем не помогло, но я заберу пленку с собой и подумаю над ней. Может, и разберусь.

Отдав мне пленку и коробку, Найтли тихо попрощался.

На следующий день я не отправился в контору с утра. Я проследовал вверх по Чаринг-Кросс-роуд в автобусе 1-го маршрута, затем пошел напрямик через Сохо. Мне хотелось купить кое-что из продуктов — кофе, баклажанов, острых копченых свиных сосисок, черного хлеба, в таком духе. Девушка в магазине деликатесов выщипала брови — так они мне понравились меньше. Выглядела девица постоянно удивленной. С покупателями этого магазина, возможно, другой и не будешь. Я решил выпить кофе в «Ледсе». Кофе там, может, и неважный, но чизкейк приготовили отличный, и посетители мне нравятся.

Внутри после жаркого солнца казалось мрачно. Я пнул протертую до дыр часть коврового покрытия и опустился на шаткий деревянный стул. Шумно булькали два кофейника «Кона».

Принесли мой кофе. Я расслабился с «Дейли экспресс». Основанное на слухах сообщение из надежного источника извещало, что девушка, еженедельно снимающаяся в плохом телесериале, вполне вероятно, родит ребенка.