Николай Леонов - Драгоценный выстрел

Сотников задумался и долго не отвечал.

— Не знаю, — наконец сказал он. — Конечно, во многом я и сам виноват, но… Не знаю.

— Что после всего происшедшего велел говорить вам Яковлев? Он ведь давал какие-то указания на этот счет? Иначе просто и быть не может.

— Да, инструктировал. Но больше в том плане, что говорить вообще ничего не желательно. «Держите язык за зубами и со всеми вопросами отправляйте ко мне» — вот его главный тезис.

— Что ж, вы, собственно, так и делали. Дисциплина на высоте. Хвалю.

— Но это, кажется, не особенно помогло, — внимательно и с каким-то новым выражением глядя в лицо Гурову, проговорил Игорь. — Вы ведь все равно все раскрыли.

— У вас своя работа, у меня своя, — скромно ответил Лев.

На следующее утро после традиционного совещания генерал Орлов задержал Гурова в кабинете.

— Так что, Лев Иванович, можно поздравить тебя с успешным завершением очередного дела? — бодро проговорил он.

— В целом, пожалуй, да, — ответил Гуров. — Узнав, что Сотников во всем признался и дает показания, его верные товарищи тоже посчитали ненужным слишком уж рьяно хранить верность, и материал постепенно накапливается. Думаю, не сегодня завтра можно будет предъявить обвинение и господину Яковлеву, главному организатору этих интересных игр. Все эти фокусы с раздвоением телохранителей, несуществующими частными военными компаниями, в которые активно набирают «бойцов», и тренировки на живых мишенях имеют вполне четкое определение в соответствующих статьях Уголовного кодекса.

— «Закрыть» его навряд ли удастся, — слегка понизив тон, будто опасаясь, что его могут подслушать в собственном кабинете, проговорил Орлов.

— Это уже не моя забота, — устало произнес Лев. — Мое дело — собрать доказательства и представить их в суд.

— Но, по крайней мере, с этим парнем осечек быть не должно? Или он тоже вместо положенной ему тюремной камеры отправится праздновать свадьбу?

— Да нет, праздновать ему, похоже, не придется еще долго. Улики, показания свидетелей, а главное — собственное чистосердечное признание. Набор совсем не праздничный, но в каком-то смысле тоже неплохой. Иногда полезно бывает немного отвлечься. Сосредоточиться, подумать о смысле жизни. Думаю, в последнее время этого ему не хватало.

— Что ж, теперь будет время, — усмехнулся Орлов. — С твоей помощью. Только одно я как-то недопонял, что там с этим покушением на тебя? Ты что, этот эпизод включать в дело не собираешься?

— Нет, — твердо ответил Гуров. — Если бы каждый случай покушения на себя я включал в дела, я бы только расследованием этих случаев и занимался.

— Лева, я не понимаю, — строго взглянул на него генерал. — Это ведь не шутки. Посягательство на жизнь полицейского — это…

— Дадим парню шанс. Список у него и без меня достаточно длинный. Особенно для первого раза. Будем считать, что эта моя поблажка — небольшой аванс. Повод задуматься о том, что в действительности не зло правит миром, и переменить свою жизнь. Ведь время подумать, как вы верно заметили, у него теперь будет.

— Ты становишься сентиментальным, Лева. А это уже профнепригодность.

— В самом деле? Надо же, какое совпадение. После этого дела я как раз начал подумывать о том, чтобы уйти из полиции. Как выяснилось, наемником в ЧВК быть гораздо выгоднее.

— Что ж, попытай счастья, — снова усмехнулся Орлов. — У тебя теперь и знакомства нужные есть. Видишь, как кстати пришлось.

— Да, удачно сложилось. Кстати, о знакомствах. Есть соображения по поводу господина Яковлева.

— Валяй!

— Удастся или нет его, как вы выразились, «закрыть», это решит суд, но есть большие сомнения, что он станет дожидаться начала процесса. Все-таки дело очень неприятное. Захочет ли он подобной рекламы? Что, если он свалит куда-нибудь на Канары да и засядет там на полгода, будет только нежные письма слать?

— Да, нехорошо получится. Столько работы — и такой плачевный результат.

— Вот и я о том. Как смотрите на то, чтобы выставить за ним «наружку»? Дело в завершающей стадии, передача в суд — вопрос дней. Не хотелось бы, чтобы за эти дни он куда-нибудь потерялся.

— А что, я не против, — согласился генерал. — Почему бы и не присмотреть за товарищем? Во избежание ненужных эксцессов, так сказать. В каком-то смысле мы даже обязаны побеспокоиться о безопасности господина Яковлева. Он ведь сейчас без телохранителей.

— Брат! Можно сядем к тебе?