Стив Берри - Парижская вендетта

Сэм сделал два шага следом и снова прицелился.

— Я выстрелю. Честное слово, — спокойно сказал он, хотя сердце выпрыгивало из груди.

Лайон еще продвинулся вперед.

— Вы меня не убьете.

— Можно подумать, мы знакомы.

— Нет, конечно. Но страх я чую за километр.

— С чего вы решили, будто я боюсь?

— По голосу.

На полу, застонав от боли, шевельнулась Меган.

— Некоторые могут убить, не раздумывая. Другие, вроде вас, ни за что не решатся, если только их не спровоцировать. А я вас, — ухмыльнулся террорист, — не провоцирую.

— Вы стреляли в Хенрика.

Лайон остановился.

— А! Его зовут Хенрик?.. Ну да, стрелял. Друг, что ли?

— Стоять! — От ноток мольбы в своих словах Сэму стало противно.

Южноафриканца отделяло от двери десять футов.

Он сделал еще шаг. Движения, интонации голоса — все было выверено.

— Не волнуйтесь, — ободрил его Лайон. — Я никому не скажу, что вы не выстрелили.

До порога оставалось пять футов.

— Па, иди к нам! — крикнул Кай сквозь дрожащее голубое сияние.

В голове закружил хоровод странных, чудесных мыслей… Конечно, ни с кем Торвальдсен не говорил. Радующие сердце видения в угасающем разуме вызвал шок.

— Я нужен Сэму, — отозвался он.

— Милый, ты не в силах ему помочь, — ласково сказала Лизетта.

Мир беззвучно окутало белой завесой. Жизнь уходила.

Торвальдсен попытался вдохнуть.

— Пора! — сказал сын. — Теперь мы будем вместе.

Противник умело давил Сэму на совесть. Пытался вызвать реакцию, втянуть в разговор. Лайон действительно был человеком с сильным характером и знатоком чужих душ. Но и ас иногда ошибается. Как-никак Сэм разрушил свою карьеру, противостоя давлению авторитетов.

Лайон приближался к дверям.

Три фута.

Два фута.

Да пошел ты!..

Сэм спустил курок.

Из открытой двери храма вывалилось тело и с глухим стуком упало на мокрые камни.

Агенты бросились вверх по ступеням. Стефани перевернула лежащего, и Малоун сразу его узнал. Тот самый, с катера. Похититель Эшби. Питер Лайон.

В затылке у него зияла дыра.

В дверном проеме с пистолетом в руке стоял окровавленный Сэм.

— Цел? — подняв взгляд, спросил Малоун.

Молодой человек кивнул, но лицо его было мрачным.

Сэм отошел в сторону, пропуская агентов внутрь. Нелл бросилась к стонущей Меган, а Коттон уперся взглядом в распростертые на полу тела. Эшби. И… Торвальдсен.

— «Скорую»! — крикнул он.

— Хенрик мертв, — тихо произнес Сэм.

Малоуна будто окатило ледяной волной. Медленно, на ватных ногах он приблизился к лежащему другу и опустился на колени.

Одежду пропитала липкая кровь. Пульса нет.

— Надо хотя бы отвезти его в больницу, попробовать… — тряхнув головой, в отчаянии повторил он.

— Не поможет, — отозвался Сэм.

Пугающие, безысходные слова… Парень был прав, но Малоун отказывался верить в очевидное. Поддерживая шатающуюся Меган, подошла Стефани.

Распахнутые глаза Торвальдсена невидяще смотрели в потолок.

— Я пыталась помочь, — пробормотала Меган. — Безумный старик… ему так хотелось убить Эшби. Я хотела… подобраться…

Она задохнулась от рыданий, по щекам потекли слезы.

Торвальдсен возник в жизни Малоуна два года назад. Свалился как снег на голову в тот миг, когда ему так не хватало дружеского плеча. И предложил начать все с нуля в Дании. Коттон с готовностью согласился — и не пожалел. Они провели вместе двадцать четыре месяца. Жаль, последние двадцать четыре часа не имели с тем временем ничего общего.

«Это наш последний разговор».

Вот какими словами они обменялись напоследок…

Правая рука сжала горло, будто пытаясь удержать рвущееся из груди сердце. Душу затопило горькое отчаяние.

— Ты прав, друг, — прошептал Малоун. — Больше мы не поговорим.

Париж

Воскресенье, 30 декабря

14.40

Коттон переступил порог базилики Сен-Дени. С Рождества храм как место преступления перешел в ведение полиции, внутрь никого не пускали: ни посетителей, ни рабочих.

Здесь погибли три человека.

Двое из них были Малоуну до лампочки. Смерть третьего разрывала сердце.

Тридцать восемь лет назад погиб его отец. Ему тогда сравнялось десять. Эта потеря ассоциировалась у него с одиночеством. После смерти Торвальдсена в душе поселилась неутихающая боль.

Хенрика похоронили рядом с женой и сыном на фамильном кладбище при особняке. В приложенной к завещанию рукописной записке Торвальдсен подчеркнул, что не желает пышных похорон. Тем не менее о его смерти упомянули во всех мировых СМИ, и в Кристиангаде хлынули тысячи писем, карточек с соболезнованиями от сотрудников его компаний — яркое свидетельство того, как к нему относились люди. В последний путь Торвальдсена провожали Малоун, Стефани, Сэм и Джеспер. Приехала Кассиопея Витт. Прилетела Меган Моррисон (на ее лице багровел синяк). Без единого слова каждый бросил на крышку простого соснового гроба горсть земли.