Николай Рузинов - Запутанный след

Среднего роста, худощавый мужчина в светлом, спортивного покроя костюме крупными шагами ходит по кабинету. Подполковник Саркисов ожидает Королинского и Трубачева.

Первый уехал в поселок автозавода. Хотя в хищении участвовал ЗИМ, а в телефонограмме шестого отделения говорилось о «Победе» с гаражным номером «211», необходимо было все проверить на месте, поговорить с дворником Тарашкевичем, узнать окольными путями, что это были за ящики.

Трубачев был в таксомоторном парке. Приглашенный в отделение бригадмильцем Поляниным шофер «скорой помощи» Петрухин рассказал, что в ночь под воскресенье в районе мотовелозавода он обратил внимание на обогнавший его ЗИМ. Машина была такси, шла с очень большой скоростью. Ему запомнились две последние цифры «81». Время совпадало.

Первым вернулся Трубачев. Без стука вошел в кабинет, раскрыл папку.

- В таксомоторном парке ЗИМа с последними цифрами номера восемьдесят один нет,- доложил он.

- Ваше мнение? - Саркисов сел за стол, чиркнул спичкой. К потолку медленно поплыла струйка дыма.

- Возможно, Петрухин несколько ошибся. Я выбрал ЗИМы с последней цифрой «1». Их три -тридцать один, пятьдесят один и шестьдесят один. В ночь с двадцать первого на двадцать второе все они работали на линии. Вот фамилии и краткие характеристики шоферов.- Лейтенант положил на стол исписанный мелким почерком лист бумаги.

- Вечером все соберемся. Есть хорошие вести,- сказал подполковник.- Юмагузину и Круглову удалось оперативным путем установить четырех преступников. Теперь очередь за вами и Королинским. Я думаю, что с машинами нужно будет действовать таким образом…

План подполковника был детально продуман и рассчитан наверняка.

Михаил подошел к столу и тяжело опустился на скамью.

- Ужинать и спать!

- Опять натрескался да еще командуешь. И когда только это кончится? - недовольно спросила мать.

- Ну ладно, ладно. Выпил с ребятами, не беда!

Его губы растянулись в бессмысленной улыбке пьяного.

Теперь можно и кутнуть немного, не все же время дрожать! Спокойствие и уверенность в успехе постепенно начали возвращаться с той минуты, как он узнал, что в отделение вызывали не только его, а чуть не всех электриков завода. Значит, все идет, как по маслу. Три радиолы уже проданы по 800 рублей, остальные надежно спрятаны. Попробуй теперь разыскать участников операции, которую он сам назвал «запутанным следом»!

В передней раздались громкие голоса. Чертович поднял на дверь отяжелевшие веки. В следующее мгновенье он вскочил. Вошли несколько человек в ненавистной ему форме работников милиции.

Машина остановилась.

- Здесь,- произнес Королинский.

Молча вошли в подъезд. Выхватив из темноты перила лестницы, луч фонаря вильнул в сторону, мелькнул по стене и остановился на двери. Пришлось несколько раз стучать, прежде чем раздались шаги и испуганный женский голос спросил:

- Кто там?

- Откройте. Милиция.

В коридоре их встретил средних лет мужчина.

- Таскаетесь по ночам, людям спать не даете! Я буду…

- Одну минутку,- перебил его Боровец,- вот ордер на обыск.

Под кроватью нашли две радиолы «Минск Р7-55».

- Где остальные?

- Что вы пристали? Мы купили приемники для родственников,- размахивая руками перед лицом майора, кричала жена Станкевича.

- Насколько мне известно, радиозавод не магазин и не продает частным лицам свою продукцию.- Боровец повернулся к побледневшему хозяину квартиры, достал ордер на арест.- Собирайтесь!

- Прочтите и распишитесь, - Юмагузин пододвинул протокол допроса.

Казючиц как-то весь съежился. Дрожат лежащие на коленях пальцы, глаза опущены вниз, на носок ботинка. На рассвете его задержал старший лейтенант Филимончик в доме у Тамары, к которой Казючиц заходил утром в воскресенье. На первом допросе Александр кричал, шумел, бил себя кулаком в грудь. Он пытался выкручиваться, старался прощупать, что же все-таки известно следователю. Временами даже казалось, что удастся отвести от себя подозрение, а теперь… Проклятый каблук! Его нашел в складе этот лейтенант.

Пришлось, конечно, сознаться. Значит, снова тюрьма. Так было хорошо, когда вернулся в Минск после освобождения! Решил жить честно. Потом не выдержал, начал пьянствовать, связался с «дружками», и вот опять скамья подсудимых. Хорошо, что больше никого не взяли.

Казючиц поднимает глаза, медленно подписывает протокол.

- Фамилия или хотя бы имя шофера ЗИМа? - спрашивает сидящий за вторым столом подполковник.