Анна Данилова - Любовь насмерть

— Понимаешь, Марк, дело трудное, много всего непонятного и нелогичного, совпадения какие-то дичайшие… То две Ольги у Туманова, то две Сони Винник, и обе убиты, то у тебя машину угоняют, то в твою квартиру воры забираются, то переворачивают в твоем лесном доме все вверх дном, и это не эксперты… Ну все крутится вокруг тебя!

И ты к тому же успел переспать со второй женой Туманова, к которому вернулась Ольга, в которую ты влюбился!!! У Сони Винник был парень-студент, который, может, к тому же еще и пенсионер! Мы ничего не знаем, она окружила свой роман тайной. И как она вообще оказалась в лесу?! И кто оставил рядом с твоим домом эти чертовы таблетки? Плюс еще и Герман нарисовался! Как-то все это нужно разгребать!

— Ладно, состригу я ворс ковра, убедил. Только все это — пустая трата времени.

Я хотел сказал ему еще что-то очень важное, что крутилось в моей голове и не давало покоя уже несколько часов, но это «что-то» было столь неуловимо, что постоянно ускользало от меня. Думаю, всем знакомо такое чувство. Вот тревожишься, чувствуешь, что тебя ожидает что-то неприятное, и иногда просто не можешь понять, откуда этот сквознячок опасности дует. И эта тревога пахла почему-то кофе…

Ладно. Жизнь-то продолжается.

Я оглядел свой бар, подумав о том, что это место в последнее время стало эпицентром каких-то странных, нелепых попоек с целью узнать хотя бы что-то новое о Максе, об убийствах. Сколько сил потрачено, а нервов?! И в конечном итоге у нас что? Бредовое предположение Вершинина о том, что всех пристрелила сердечница Зоя. А не слишком ли проворна она оказалась в ту роковую ночь, чтобы, пристрелив и любимого человека, и его предполагаемую молоденькую пассию, забраться ко мне на второй этаж, взять ключи и отправиться искать новые приключения на свою задницу…

В какой-то момент мне стало смертельно скучно. Я взял спрей, тряпку и принялся вычищать и без того чистые (спасибо Саше Коневскому) столы. Фима строчил что-то себе в блокнот. В баре было тихо, в распахнутое окно вливался чудесной музыкой птичий гомон, и если бы не смерть, что витала в воздухе и царапала душу, я чувствовал бы себя вполне счастливым. Не к этой ли деревенской идиллии и спокойствию я всегда стремился, не здесь ли, в этом доме, в моем кабинете мне хорошо работалось, и я чувствовал себя полным творческих и физических сил?

Я вышел в сад и, чтобы не мешать Кострову, позвонил фермеру Занозову, заказал ему как ни в чем не бывало продукты, затем, вернувшись, достал из морозильной камеры соленую рыбу, намереваясь ее к вечеру разморозить и подготовить к ужину. Потом сварил яйца, залил их холодной водой с тем, чтобы потом очистить. Я не мог представить себе, что меня арестуют, а потому старался хотя бы создать видимость того, что ничего не случилось.

Но потом, когда все дела были сделаны, и я понял, что не могу больше вот так сидеть без дела, и меня прямо-таки потянуло в Москву, я сообщил о своем намерении уехать Кострову.

— Поеду, соберу для тебя кровавый ворс с ковра, — сказал я. — Не могу больше тут сидеть. Я оставлю тебе ключи и поеду, хорошо?

— Ок, — произнес, не поднимая головы от блокнота, Костров.

И я поехал в Москву.

Я, словно неопытный юноша, стоял перед дверью квартиры Туманова, не решаясь нажать на кнопку звонка.

Я был во всем белом и чувствовал себя почему-то совсем молодым. Сердце мое билось так, что, казалось, его удары слышны на несколько этажей. Я предвкушал встречу и одновременно боялся ее. Не знал, что говорить, как себя вести. Хотя причина визита лежала у меня в кармане. Образно выражаясь. Я собирался расспросить Ольгу о Зое. Мне нужны были детали, подробности, какие-то особенности их отношений с Максом.

Позвонил. Она не сразу открыла. Вид у нее был заспанный. Она была в белой в голубую полоску пижаме. Волосы рассыпались по плечам. Я ее разбудил.

— Проходи. — Она равнодушно махнула рукой и пошла в глубь квартиры. Я за ней, захлопнув за собой дверь.

Туманова дома не было. Ольга привела меня на кухню, включила чайник, села возле окна за стол, подтянув колено правой ноги к подбородку, обхватив его руками, как подросток. Закрыла глаза и ровно задышала, словно желая хотя бы на несколько минут вернуться в свои сны.

— Судя по твоему виду, убийцу Макса вы не нашли, — наконец проговорила она, глубоко вздыхая и открывая уже глаза. Повернула голову ко мне, посмотрела мне в глаза: — Что случилось? Почему ты здесь? Тебя Костров послал?