Варвара Клюева - Первый мотив

Воробьев коротко выдал указания, не дожидаясь подтверждения, что Игнат его понял, объявил: "Все, отсчет пошел", и отключился.

На этот раз память вернулась к Нике сразу, едва она вынырнула из мутных глубин бессознательного. Нет, даже раньше – еще на подступах. Голубовато-зеленый опель, полутьма салона, странное лицо над рулем, повернувшееся к ней… Вслед за воспоминанием нахлынула головная боль. И тошнота – такая сильная, что даже приступ рвоты показался желанным. До тех пор, пока Ника не осознала, что лежит на спине, рот ее забит какой-то пластиковой дрянью типа синтетической мочалки и еще обвязан для верности тряпкой. Да она же сейчас захлебнется в собственной блевотине!

Замычав, она открыла глаза, дернулась и попыталась сесть. К ее удивлению, это получилось довольно легко. Похититель не стал привязывать ее к койке, ограничившись тем, что обмотал скотчем соединенные запястья. И ноги – от лодыжек до колен. Оторвавшись от экрана ноутбука, он сначала повернулся к пленнице, потом отодвинул от грубо сколоченного стола убогий стул с поржавевшим каркасом, встал и шагнул к койке.

– Да, знаю, вам сейчас очень нехорошо. Это скоро пройдет. – Он зачем-то взглянул на часы. – Если не станете кричать, я сниму повязку с лица. Не станете?

Она осторожно – чтобы не спровоцировать приступ рвоты – повела головой из стороны в сторону.

– Ну и славно! – Он подступил поближе, склонился над ней и принялся возиться с узлом на затылке. – Не то чтобы ваши крики чему-то могли помешать, просто я не люблю громких звуков. Кляп вытолкнете самостоятельно или помочь?

Ника наклонила голову, открыла пошире рот и уперлась языком в синтетический ком. Тот довольно легко выскочил, оказавшись сеточкой для мытья посуды.

– Она неиспользованная, – заверил миляга-Воробьев, увидев, что пленницу скрутил рвотный спазм.

Ника содрогнулась еще раз и исторгла из желудка струю желчи, которая выплеснулась на пол лужицей в непосредственной близости от ботинка похитителя. Воробьев торопливо отступил к столу.

Спазмы наконец прекратились. Ника неловко заерзала по тюфяку, подтянула колени к груди, уперлась пятками в раму койки, оттолкнулась и обессилено привалилась спиной к дощатой стенке.

– Полегче? – сочувственно спросил Воробьев.

"Сама доброта!", – подумала Ника, но промолчала. Сил, чтобы язвить, поддерживать разговор, а тем более – дурацкую игру этого оборотня, у нее не было. Но Воробьева ее молчание не остановило.

– Не хотите о чем-нибудь у меня спросить? Нам с вами ждать еще больше часа, и я охотно скоротал бы время, удовлетворяя ваше законное любопытство. Что, неужели совсем нет вопросов? Шеф успел-таки вам позвонить? Нет, не может быть! Вы бы тогда не купились на мою простенькую уловку. Наверное, дурман в мозгах еще не настолько развеялся, чтобы к вам вернулась профессиональная любознательность. Жаль. Придется уносить свои страшные тайны в могилу. Хотя, может быть, мне удастся вернуть вам некоторый интерес к жизни, если я сообщу, что в могилу мы отправимся вместе? Вы, я и ваш чрезмерно прозорливый шеф.

Средство и впрямь оказалось эффективным. Ника моментально забыла о своем плачевном состоянии и дернулась в направлении убийцы.

– Не глупите, девочка, – снисходительно сказал Воробьев. – У меня еще целая катушка скотча. Не хотите же вы, чтобы я спеленал вас, как мумию, и примотал к этому неаппетитному матрасу? Лучше попробуйте одолеть меня в интеллектуальном поединке. Поразите меня своей проницательностью. Объясните, с какой целью я вас похитил.

Ника снова привалилась к стенке.

– Тоже мне – загадка. Вы сами все объяснили. Надеетесь прихватить на тот свет меня и Ганю.

– Ганя! Какая прелесть! – восхитился Воробьев. – Ну хорошо, вот вам загадка посложнее: зачем мне понадобилось на тот свет?

– Вы оказались никуда не годным исполнителем. Провалили задание Подольской, испортили ее замысел и хотите уйти легко, чтобы она не освежевала вас живьем.

По благодушной физиономии убийцы пробежала легкая тень. Но рассмеялся Воробьев вполне беззлобно.

– А вас и "Ганю" решил прихватить из сострадания? Чтобы Оксана, упустив меня, не взялась за вас? Нет, девочка, не угадали. В этой драме Подольская играет не самую главную роль. Конечно, именно ее желание стереть соперницу в порошок и примерно наказать изменника-мужа запустило процесс. Она же оплатила все расходы. Но замысел принадлежит мне. И покидаю этот мир я (и вы тоже), чтобы он не провалился.