Эуджен Кирович - Дурная кровь

Начинал он всегда одинаково: «Нам надо серьезно поговорить». Как будто до этого все наши разговоры, которые продолжались часами, были несерьезными, мы просто болтали, чтобы убить время.

Звонил он всегда пьяный, но первые несколько минут наша беседа протекала относительно нормально. А потом, вне зависимости от того, что я сказала, он начинал меня попрекать. Говорил, что наша совместная жизнь могла бы стать похожей на рай, если бы я не совершила ряд ошибок и не дала бы волю своей врожденной безнравственности. Я, оказывается, с самого начала ему изменяла с каждым встречным и поперечным. А потом опустилась так низко, что стала, как озабоченная сука – он любил это выражение, – путаться с молодыми студентами. Он припомнил нескольких общих друзей из нашей прошлой жизни и начал пытать меня по поводу моей возможной связи с каждым из них.

В тот вечер, думаю, было уже за полночь, кто-то позвонил в дверь, как раз в тот момент, когда я пыталась подвести наш разговор, который проходил гораздо хуже обычного, к финалу. На деле это, конечно же, были бессвязные монологи Мэтта.

На то, чтобы избавиться от него, мне потребовалось еще десять минут. Я подошла к двери. Это был Эйб. Я пригласила его зайти, и он рассказал мне, что какая-то девушка по имени Люси обвинила Флейшера в изнасиловании. А телефон тем временем продолжал звонить, и я была уверена, что это Мэтт. Я сказала Эйбу, что должна ответить, и попросила его подождать. На этот раз я убила на разговор с Мэттом целый час. Эйб все это время ходил из угла в угол и каждую минуту в отчаянии жестами показывал, что не может больше ждать.

В общем, он попросил меня подтвердить алиби Флейшера. Мы должны были сказать в полиции, что во время изнасилования он был с нами.

Я отказалась.

Эйб уверял меня, что знает, где был в это время Флейшер – абсолютно точно не дома, где якобы имело место изнасилование, – но не может никому, и даже мне, сказать, где и с кем был его друг. Говорил, что Флейшер невиновен, а все это наверняка подстава или какая-то ошибка.

Мы проговорили всю ночь. Он настаивал, я отказывалась выполнить его просьбу. Я задала ему тысячу вопросов, он на все отвечал уклончиво. Я поняла, что ему известно больше, чем он говорит. Он предполагал, что эта так называемая жертва изнасилования все спланировала, видимо, из жадности. Но кто мог желать Флейшеру зла? Кто мог заплатить ей за такое? Эйб сказал, что знает, но не может сказать, потому что тогда я решу, что он сошел с ума, а это приведет к ужасным последствиям для нас обоих. Я спросила, способен ли Флейшер на шантаж. Эйб не дал прямого ответа, но я не сомневалась, что это – единственное объяснение его поведения.

Думаю, я сдалась, потому что вымоталась до предела. После бессмысленных двухчасовых препирательств с Мэттом и еще двух часов напряженного разговора с Эйбом я уже плохо соображала. Я оделась, и мы отправились в полицейский участок, где держали Флейшера. Там мы поговорили с детективом. Он сказал, что предполагаемая жертва, мисс Люси Сандлер, находится в ближайшем отеле и с ней беседует психолог, а Флейшер утром предстанет перед судом и ему нужен адвокат.

Потом пришлось пережить еще несколько кошмарных часов в шумном, прокуренном помещении, где было полно полицейских и задержанных правонарушителей. Я подтвердила, что Флейшер был в моем доме, готовил дипломную работу. Детектив, который снимал показания, все время улыбался и задавал скользкие вопросы. Мне показалось, что он не верит ни одному моему слову. Я наняла адвоката, и он ознакомился с делом. Он рассказал, что мисс Сандлер заявила, будто днем, около полудня, имела сексуальную связь с обвиняемым в месте его временного проживания, куда они приехали накануне вечером, после того как познакомились на одной вечеринке. Потом Флейшер ушел, сказал, что у него дела, а она легла спать. Он вернулся поздно вечером, пьяный, избил ее, изнасиловал и ушел.

Адвокат сказал, что вся история совершенно неубедительна. Начиная с того, что у предполагаемой жертвы не были обнаружены следы насилия. Он пришел к заключению, что речь в данном случае идет о шантаже и вымогательстве.

Эйб признал, что это он познакомил Люси Сандлер с Флейшером и теперь в шоке от того, что все так обернулось. В какой-то момент он шепнул мне, что, если Флейшера признают виновным, он лишится наследства, но не объяснил почему.

Утром я пошла вместе с Флейшером в суд. Казалось, этот ночной кошмар никогда не кончится. Судья согласился отпустить его под залог, но запретил уезжать из города. В тот же день, ближе к обеду, мы узнали, что мисс Сандлер забрала заявление и вернулась в Нью-Йорк.