Берталан Маг - Записки следователя из Будапешта

Ласло Татар лежал в отдельной палате. Сквозь щелку из-под бинтов виднелись одни глаза. В них все еще блуждали огоньки пережитой тревоги. Старик хотел видеть жену.

— Не волнуйтесь, она скоро придет, — успокоил я потерпевшего и присел на стул возле кровати.

— Как вы себя чувствуете, дядюшка Татар?

— Так себе. Болит голова.

— Вам не трудно говорить?

— Нет, ничего.

— Расскажите, что с вами произошло, только коротко. Начиная с того момента, как вы поднялись к Агнеш Сабо. Ваша жена сказала, что вы пошли отнести ей письмо?

— Да, так оно и было. — Татар говорил отрывисто, с видимым усилием. — С улицы я увидел, что у нее горит свет. Но в прихожей было темно. Я позвонил несколько раз, никто не ответил. Я собрался было уйти, но потом заглянул в замочную скважину. Ключ был вставлен изнутри, а из комнаты пробивался свет. Дверь в комнату как раз напротив. Тогда я стал барабанить в дверь. Послышались шаги, и мужской голос произнес: «Агнеш, я открою дверь, ты не вставай, лежи спокойно». Шаги приблизились, и тот же голос спросил: «Кто там?» Я ответил. Дверь открылась, передо мной на пороге темной прихожей стоял высокий мужчина. «Что вам угодно?» — «Я принес заказное письмо для Агнеш». — «Дайте сюда», — сказал мужчина. «Не могу, письмо заказное». — «Можете, я ее жених», — заявил незнакомец. — «Гм! Я никогда не знал, что у Агнеш Сабо есть жених», — возразил я. Все это мне показалось довольно подозрительным.

Старик закрыл глаза, очевидно, утомленный рассказом. Но я, к сожалению, должен был довести дело до конца.

— Что было потом?

— Он сказал: «Если вы не хотите отдать письмо мне, войдите и передайте его сами». Я вошел в прихожую и направился к двери в комнату.

— Вы видели этого мужчину когда-нибудь прежде?

— Нет, никогда.

— Продолжайте, пожалуйста, если можете.

— Дверь была приоткрыта, я ее распахнул и увидел, что Агнеш лежит почти поперек кровати. «Странно, — подумал я, — больные так не лежат, да еще в одежде». Только я хотел обернуться, чтобы спросить, что с ней, как почувствовал сильнейший удар сзади по голове. Больше ничего не помню. Очнулся уже здесь, в этой палате. Господин доктор сказал, ничего страшного, скоро я опять буду на ногах. Скажите, пожалуйста, что случилось с Агнеш Сабо? И почему я очутился здесь?

— Агнеш Сабо убита. В тот момент, когда вы позвонили у ее дверей, она уже была мертва.

— Какой ужас… За что?

— Этого мы пока не знаем.

— Но кто это сделал?

— По-видимому, тот же человек, который ударил и вас.

— Бедняга Агнеш. Она была такая приветливая, добрая, старалась всем помочь. Не знаю, говорила ли вам жена, что она спасла от фашистов одного врача?

— Да, ваша жена рассказала нам обо всем. Глаза привратника были полны слез. Я постарался, как мог, успокоить удрученного старика.

— И последнее, дядюшка Татар. Вы знали людей, которые приходили к Агнеш?

— К ней мало кто приходил. Иногда, очень редко бывали ее товарищи по работе. Однажды я приносил им из лавочки два литра вина. Моя жена еще испекла для нее торт и печенье. У Агнеш были гости, праздновали ее день рождения.

— Вы могли бы описать наружность мужчины, который впустил вас в квартиру Агнеш Сабо?

— Разумеется. Высокий, стройный, на вид лет тридцати — тридцати пяти. Пиджака на нем не было. Синий галстук, темная сорочка. Узкое лицо, волосы черные, густые, зачесаны назад…

Кроме этого, весьма поверхностного, описания личности неизвестного преступника, никаких других данных собрать не удалось. Никто из соседей и жильцов дома его не видел. Хирург, производивший вскрытие, сообщил, что смерть девушки наступила приблизительно за два часа до того, как привратник поднялся к ней с письмом.

— Причина смерти?

— Асфиксия. Преступник задушил ее голыми руками, обхватив сзади. Очень сильный человек, по-видимому. На теле убитой обнаружены ссадины в разных местах. Очевидно, девушка сопротивлялась, боролась за свою жизнь.

Мы еще раз самым тщательным образом осмотрели квартиру убитой, затратив на это полный день. Бордаш собрал в кучу все найденные письма, их оказалось немало. На одном из них отчетливо стояла подпись «Геза». Ни даты, ни обратного адреса. Письмо с такой подписью было единственным, но оно заинтересовало меня сразу, поскольку свидетельствовало о некоторой интимности. Один из абзацев этого нежного послания звучал так:

«Ты знаешь, что я давно уже люблю тебя, только тебя одну, и, если ты поможешь мне в том, о чем я тебя просил, мы оба будем счастливы и станем мужем и женой».