Кем Нанн: Доктор Шанс

Прошла б о льшая часть недели, и доктора решили, что пациент готов к выписке. Санитар отвез его в инвалидной коляске в переднюю часть здания. Шанс был одет в мешковатый спортивный костюм серого цвета, выбранный Люси и доставленный в палату ею же вместе с парой красных войлочных тапочек, которые тоже сейчас были на нем и о которых она заявила, что это шикарно и настоящая находка. «Ромео» – вот как она их назвала. Останки его собственной одежды, по всей видимости, томились в застенках какой-то полицейской лаборатории, и никто до сих пор ни словечка не сказал, нашли ли что-то в карманах. Обувь, с другой стороны, каким-то необъяснимым образом вернулась и теперь ехала у него на коленях вместе с сумкой и журналом о мужском здоровье (рельефный пресс за тридцать дней).

Простата и сломанные пальцы чувствовали себя неплохо, а вот ребра и позвонки все еще жутко болели, когда действие обезболивающих препаратов ослабевало, к тому же на Шанса по-прежнему накатывали приступы внезапного головокружения. Люси забрала со спецстоянки «олдсмобиль» и оснастила его квартиру медицинской кроватью. Девушка оказала Шансу неоценимую помощь, и он ждал, что она приедет и заберет его, но вдруг заметил, как в вестибюль заходит незнакомая женщина и идет в его сторону. У нее были очень короткие белокурые волосы под ярко-бирюзовой косынкой и громадные темные очки вроде тех, что некогда носила Жаклин Онассис. Он ожидал, что женщина свернет туда или сюда, и удивился, когда она направилась прямо к нему.

– Вы только поглядите на него! – сказала она голосом одновременно незнакомым и знакомым, и он понял, что это Жаклин Блэкстоун.

Бывают такие ситуации, когда лучше сидеть, пусть даже в инвалидной коляске, и эта как раз была одной из них. Жаклин сказала санитару, что она «намерена заняться пациентом». И они выкатились в безжалостный свет, который Шанс счел полуденным.

– Мне нравятся твои тапочки, – сказала она.

– Их раздобыла Люси, – ответил он, но это было как беседовать на большой высоте, где в воздухе не хватает кислорода.

Жаклин выкатила коляску на улицу, где дожидался «олдсмобиль», и спросила, нужна ли ему помощь, чтобы перебраться в салон, но Шанс ответил, что справится и сам. Она затем спросила, понадобится ли коляска, чтобы доставить его в квартиру. Он напомнил о лестницах, а потом ждал на пассажирском сиденье, пока она отвезет инвалидную коляску и вернется к машине.

– Как это возможно? – спросил он наконец.

Примерно полмили они проехали в гробовом молчании, за время которого его пульс вернулся к более-менее нормальным показателям.

– Я не совсем понимаю, о чем ты, – сказала она.

– Ну, для начала вот это, – Шанс подразумевал ее и свою машину.

– Мы с твоей секретаршей достигли соглашения.

– Следует ли мне поинтересоваться, о чем?

– Пожалуй, нет.

– А как насчет всего остального? – после долгого молчания спросил он. – Следует ли нам поговорить об этом?

Она ничего не отвечала целый квартал, а потом заговорила:

– Я кое-что помню. Он вернулся, после того как ушел на встречу с тобой, и в груди у него торчал нож… Я видела, как он вздрагивает в такт сердцу… Я все еще была привязана к кровати, но мужик, который остался меня караулить, подошел посмотреть, что с ним, и, когда нагнулся, Реймонд вытащил свой любимый пистолет, который постоянно таскал с собой, и выстрелил ему в подбородок снизу. На самом деле было не слишком громко, но я увидела, как у румына разлетелась голова. А потом… Реймонд не успел уже ничего сказать или сделать… нож перестал вздрагивать, и он умер.

– Господи…

– Как такое могло произойти?

– Сердце – это ведь мышца, – сказал Шанс после довольно долгой паузы. – Оно могло создать вокруг лезвия такой… узел. Но сердце находится внутри околосердечной сумки из соединительной ткани, которая называется перикард. Сумка стала наполняться кровью, сдавливая сердце. Представь себе зажатую в кулаке маленькую птичку, которая пытается расправить крылья.

Несколько мгновений оба пытались представить себе эту картину. Во всяком случае, он так решил.

– Такое состояние называется тампонадой сердца, и, если не оказать помощь, оно неизбежно приводит к смерти. А сколько у человека времени, определяется тяжестью кровотечения и скоростью, с которой наполняется перикард, – продолжил Шанс, а сам подумал: «Это сделал я…» Он промахнулся, нанося «удар на миллион», иначе смерть наступила бы быстро, и попал в сердце. Оставался вопрос, почему Блэкстоун поехал обратно в мотель, а не в больницу. Или почему не попытался вызвать скорую.