Антон Леонтьев - Алхимия иллюзий

Чем дольше Вика слушала Титова, тем сильнее убеждалась в том, что он болен. Причем очень серьезно болен .

— Но почему я ? — прошептала она. — Почему именно я? Заведи себе другую богиню…

Виктор усмехнулся, и в его глазах вспыхнул адский огонь.

— Потому что я так решил, Вичка. Можно я, как и этот скот Игорек, буду называть тебя так? Потому что я люблю тебя, но не плотски, как этот урод, а исключительно платонически. Я готов ради тебя на все. Буквально на все…

Вика тяжело вздохнула. Посмотрев на Виктора, она произнесла:

— Если ради меня ты готов на все, то… Оставь меня наконец в покое! Позволь мне жить своей жизнью! Любить того, кого я хочу любить. Да, заниматься с ним сексом, черт побери! Но без оглядки на тебя, чужого человека!

Виктор, краснея, заявил:

— Ты ничего не понимаешь, дурочка! Потому что я твой рыцарь и защитник! Никто, кроме меня, не сможет оградить тебя от этого ужасного мира, в котором происходит так много страшных и кровавых вещей…

Он снова облизнул губы, и в голову Вике пришла кошмарная мысль — настолько кошмарная, что, не сдержавшись, она произнесла ее вслух:

— Это ведь ты устроил пожар, чтобы… Чтобы иметь возможность переселиться к нам?

Виктор усмехнулся, ничего не отвечая, но это было красноречивее любого признания. Вика поняла: да, это он устроил пожар! Пожар, на котором, помимо его родителей, погибло еще пять или шесть человек, а несколько десятков человек пострадало, причем в некоторых случаях весьма и весьма серьезно, превратившись в инвалидов до конца жизни.

— Это ты! — выдохнула Вика. — Господи, но ты… Убийца! Ты убил собственных родителей! И других людей!

— И все, Вичка, чтобы быть рядом с тобой и чтобы мне никто не мешал! — выдохнул еле слышно Виктор. — Понимаешь, на что я способен ради тебя?

В дверь постучали, на пороге комнаты возникла мама.

— Дочка, я хотела бы обсудить с тобой поведение этого твоего знакомого, — произнесла мама.

Вика почувствовала на себе внимательный взгляд Виктора. Господи, он не просто псих, а псих-убийца! Причем под одной с ней крышей!

— Не буду вам мешать. — Виктор снова превратился в саму любезность и вышел в коридор. Но там, замерев позади мамы так, что она, стоявшая к парню спиной, не могла его видеть, хитро усмехнулся, а потом провел ладонью по горлу, высунув при этом язык — и указывая на маму!

Вика, которая хотела выложить все, что ей было известно (хотя что ей было известно? Для всех Виктор был несчастным сироткой), вдруг испугалась и произнесла:

— Да, да, мамочка, ты права. Этот Игорь мне не пара. Я сама решила, что не хочу поддерживать с ним отношения. Мне очень жаль, что мое с ним знакомство доставило вам столько хлопот.

Подойдя к ней, мама прижала ее к себе:

— Ах, я понимаю, отчего ты оказалась пленена этим, надо признать, смазливым качком, однако, поверь, он тебе не пара. Ведь вокруг так много интеллигентных, добрых, чутких молодых людей…

Она явно намекала на Виктора Титова, а Вика, дрожа от ужаса (и прикладывая неимоверные усилия, чтобы мама этого не почувствовала), ровным тоном произнесла:

— Да, да, так много. Но ведь многие из них могут оказаться крайне опасными!

Поцеловав ее в лоб, мама заметила:

— Ты дрожишь, дочка? Тебе холодно?

И Вика тихо произнесла:

— Тебе показалось, мама, я вовсе не дрожу…

Потянулись странные, полные двусмысленностей дни. Вика снова занималась с Виктором, хотя прекрасно понимала, что ему это не требуется, — и он понимал, что она это понимает! Однако она делала вид, что натаскивает его по предметам, в которых он и так отлично разбирался, быть может, даже лучше ее . Время от времени она намеренно делала ошибки, и тогда раздавался его тихий ненавистный голос:

— Вичка, мне кажется, что это не так…

Вичка… От этого обращения у нее стыла в жилах кровь. Однако со стороны все выглядело чинно-благородно — родители были довольны тем, что Игорь больше у них не появлялся и что их дочка проводила больше времени с милым и хорошо воспитанным Виктором.

Вика же ощущала, что еще немного, и она сойдет с ума. Титов словно опутал ее липкой сетью, высасывал ее энергию, и она была полностью в его власти.

Как-то сказав, что пойдет за хлебом, и, отвергнув предложение Титова о том, что это может сделать он, Вика выбежала из подъезда и отправилась к реке, где, усевшись на скамейку, уставилась на медленно стремившиеся куда-то вдаль темные воды.