Николас Фрилинг - Сфера влияния (сборник)

— Да.

— Принесите мне сигарет. Я могу их спрятать. Вот хоть в цветах, что мне приносят.

Лира выбросил в окно два окурка и теперь стоял, глядя на собеседника.

— Парень, ты настоящий везунчик — когда тебе станет лучше, мы с тобой за это выпьем. Я принесу тебе сигареты.

Ван дер Вальк заговорщицки еле слышно произнес:

— Смывайтесь немедленно.

В палату неожиданно буквально ворвалась медсестра, она остановилась как вкопанная и потянула носом:

— Господи, как накурено! Полицейские… ведете себя как пара глупых подростков.

— Сестра, — спокойно произнес Лира, — вы знаете, что у вашей маленькой «симки» неисправен один из задних фонарей? Будьте хорошей девочкой, займитесь починкой.

Следующие двадцать четыре часа Ван дер Вальк провел между сном и бодрствованием, раздумывая над происшедшим. Это был конец истории, которая началась примерно так: «Когда-то в стране дождя правил король…» Так уж случилось, что закончилась она вовсе не в стране дождя, а на высохшем склоне холма в Испании, в трехстах метрах от того места, где Ван дер Вальк оставил довольно много крови, несколько осколков костей, несколько фрагментов собственной требухи и пулю от «маузера». Чуть дальше чем в сотне метров отсюда располагалось то место, где Жюно пересек реку Бидассоа, направляясь на юг, и где семь лет спустя ее пересек Сульт, направляясь на север. Здесь сто пятьдесят лет спустя, лежа с ружьем в зарослях высокой травы, последний из династии Маршалов поджидал немецкого бизнесмена по имени Канизиус, чтобы остановить на границе его машину.

Ван дер Вальк сидел в своем офисе в Амстердаме, размышляя над состоянием своих дел, когда снизу, из вестибюля, ему сообщили по телефону, что прибыл некто мистер Канизиус.

— Он хочет поговорить о чем-то важном.

— На кого он похож?

— Судя по всему — богатый парень; у него на пальто меховой воротник! — Полицейский, дежуривший за приемной стойкой, закрыл стеклянную перегородку, чтобы ожидающий господин не мог его слышать. Но мистер Канизиус явно и не пытался этого сделать — он был полностью поглощен вдумчивым созерцанием собственных черных, свежеотполированных ботинок, вид у него при этом был донельзя скучающий.

— Ну ладно, посылай его ко мне, — вздохнул Ван дер Вальк.

Это был холодный день самого начала марта, месяца холодных ясных, сухих дней и холодных мокрых, ветреных. Месяц насморка. У Ван дер Валька насморка не было, но его карманы были переполнены бумажными носовыми платками «Клинекс», которыми в изобилии снабжала его заботливая жена и которые не упускали случая выпорхнуть оттуда, словно голуби из шляпы фокусника, стоило ему попытаться найти там случайно завалявшийся мятный леденец или жевательную резинку.

— Вы дежурный инспектор?

— Да. Меня зовут Ван дер Вальк. Не хотите ли присесть?

Мистер Канизиус очень хотел присесть: он был далеко не спортивного сложения, и два лестничных пролета дались ему с великим трудом. Да, он действительно выглядел довольно респектабельным господином. Воротник на пальто был и в самом деле меховым — черным и блестящим, его серые брюки не были броскими, но совершенно точно были дорогими, а ботинки не оставляли сомнения в том, что они ручной работы. Шея неожиданного посетителя была тщательно замотана толстым шарфом-пейсли. Хотя вся его фигура была скрыта дорогим пальто, Ван дер Вальк, увидев его, сразу подумал о том, что под одеждой скрывается толстенькое брюшко всегда сытого человека. На голове мистера Канизиуса была мягкая серая фетровая шляпа с белой шелковой отделкой и с перевязью из светлой кожи; скрепленной золотой пряжкой; инспектор не без ехидцы отметил про себя, что головной убор посетителя выглядел так, словно его купили минут десять назад.

Мистер Канизиус являлся обладателем не слишком запоминающегося, но довольно выразительного лица — крупного и лишенного всяческой растительности; римский нос, чрезвычайно черные брови, большие плоские уши с отвисшими мочками значительных размеров, широкие бледные губы с поникшими уголками, набрякшие мешки под тревожными маленькими темными глазками, в отличие от всего остального довольно живыми и бодрыми.

Мистер Канизиус неторопливо, без суеты стянул перчатки и аккуратно уложил их в шляпу, явив взору Ван дер Валька увесистый перстень с бриллиантом в три карата, весело поблескивавший на бледной отекшей руке, поросшей короткими черными волосками. Голос посетителя оказался немного хрипловатым и очень звучным, густым, словно хороший кофе, сдобренный изрядным количеством сливок.