Александр Щеголев - Старый пёс

Вот и открыл я эту бойницу, и люк открыл, подставив стол. Прыгал с пулемётом туда и обратно, стреляя попеременно с двух точек.

Остальные мои бойцы разобрали более привычное оружие — «калаши» и гранаты.

Ох и наделали шума эти гранаты, пока не закончились! У бандюков настоящая паника началась. Ещё бы пяток — свинтили бы на фиг, зуб даю.

Вообще, трудно это описать, как и любую перестрелку. Хаос, пороховой дым да мат столбом. И в ушах вата. Всё быстро, реактивно, и при том страшно медленно, как в киселе.

Вряд ли нападавшие ожидали серьёзного сопротивления. Три опера с их жалкими табельными пукалками, два неубедительных юнца, компьютерщик и старик. Численное превосходство — раза в четыре, а если считать только оперов — то раз в десять. Огневое превосходство (как им казалось) стремится к бесконечности.

А у меня — кессон с арсеналом. А у меня «ночники», которых хватило почти на всех (Марика с Ортисом вычёркиваем).

Именно в ИФК-монокуляр я и разглядел шевроны на рукавах их курток…

Охранное агентство «Верность»!

Давно было ясно, что контора эта из числа сумрачных, имеющих развитую теневую сторону. Такие всегда были, есть и будут. Часть их сотрудников — обычные охранники, занимавшиеся рутиной, слыхом ничего не слыхивавшие и глазом ничего не видевшие. Но другая часть — чёрная гвардия, получавшая раз в пять больше (плюс премии) и готовая выполнять любую работу. Любую — без исключений. Как сейчас, с нами.

К тому моменту, как я сообразил это, Васина, сумевшего вывести их строя человек десять, заметили и подстрелили. Раненый, он спустился вниз, в конце спуска сорвался и упал, но винтовку не выпустил. Легко зацепило ещё двоих: Мишу и Искандера. Перевязать бы их, да нечем было и некогда. Пулемёт мой перегрелся, хоть яичницу жарь. Я никого вроде бы не подстрелил, хотя можно разве в этом быть уверенным? Моей заботой было не подпустить зверьё с этой, весьма уязвимой для нас стороны.

И вот я разглядел шевроны…

— Стоять!!! — заорал я во всю глотку. Голос потеряю — неважно, нужна была пауза. — Никому не стрелять! Мужики из «Верности», я звоню вашему шефу! Отдохните, мужики!

Они услышали, и наступила удивительная, волшебная тишина.

Я позвонил Сквознякову: его номер был вбит в моем телефоне ещё с Кремля. Он отозвался сразу.

— Патрон, — сказал я, — к чему такие сложности? Люди отличаются от животных тем, что всегда могут договориться.

— Ты о чём, Есенин?

— Да хоть Чухов. Отзовите ваших шакалов, мы ж их всех перестреляем.

— Почему — моих?

— Ой, только не вешайте мне лапшу, что агентство «Верность» принадлежит Финкелю! Или, ещё смешнее, Рефери! Оно ваше, не знаю, через сколько подставных фирм, но ваше.

— Почему отозвать? Мне видится, это они вас перестреляют. И заберут то, что принадлежит Феднефти.

— Я, собственно, позвонил предупредить вас, что фотографию от господина Финкеля я сжёг. Предварительно запомнив, что на ней изображено. А ещё мой сын, из-за которого, как я понимаю, вы и настаивали на моём участии в деле, в любую секунду готов уничтожить «чемодан». Может, передумаете насчёт шакалов?

Он думал, вернее, с кем-то совещался, прижав пальцем микрофон.

— «Чемодан» жгите, если не жалко. У меня уже есть свой.

— О, так Рефери у вас? — искренне обрадовался я. — Надеюсь, кровь из него уже выпущена?

— А это не ваше дело, Чухов. Фотографию запомнили не только вы, но и ваш сын. Одного из вас мы получим живым, командир дал мне гарантию. И тот из вас двоих, кому повезёт, всё мне расскажет. Надеюсь, вы не питаете иллюзий, что сможете отмолчаться или соврать?

— Сквозняков, мы до сих пор никого из твоих не убили, по крайней мере специально. Таков был мой приказ. Я знаю, командир группы нас сейчас слышит. Командир, если твой патрон не вернётся в разум, будет много «двухсотых», это я гарантирую. Боезапаса у нас хватит. Решай.

— Всё решено, — зло отрубил Сквозняков и отключился.

Фотография, сделанная полароидом, валялась на полу времянки. Я поднял её, посмотрел. Сфотографированы были два разжатых пальца. «Ножницы». Получается, Финкель из «Ойло-Союза» повторил свой первый ход, которым он проиграл. Да уж, психологам это о многом бы сказало… Я достал зажигалку и поджёг карточку. Держал её в руке, поворачивая, пока не остался крохотный кончик.

— Папа, есть контакт! — заорал Марик и чуть не запрыгал от радости.

— Какой контакт?

— Вошли в систему спутника, — пояснил Ортис.

— Ещё несколько секунд… — пробормотал Марик. И вдруг воскликнул в полном изумлении: — Вот это да! Папуля, ты должен это увидеть.