Александр Щеголев - Старый пёс

— Могу ещё подкинуть, если мало, — небрежно сказал Марик.

— Это взятка?

— Это знак уважения. Папуля, ты мне что, совсем не будешь читать моралей из-за того, что я оскорбил императорский меч кусунгобу?

— Какие морали? Прихлопнуть тапком таракана… раздавить моль… убить комара… клопа — к ногтю… Что это, если не естественные действия для любого мужчины?

— Ты лучший папка в мире! — издал он свой фирменный вопль.

— Зря ты от меня прятался, малыш. Я же радикал почище твоего, просто более осторожный. А ты всё только запутал. Теперь со Сквозняковым как-то разруливать… с Иваном Ивановичем… Да и Босс, пока нас не прикончит, не угомонится.

— Ничего, прорвёмся. Я поболтал с твоим Ортисом. Знающий мужик, шарит в теме. Скажу по секрету — он самый натуральный хакер, хоть и при погонах. И у такого — допуск есть! Я с них шизею.

— Допуск к чему?

— К спутнику.

В космические выси я забираться был не готов и потому спросил про другое:

— Где ты спрятал Марину?

— А я не прятал. Она вернулась в Навозец, снимает времянку у почтальонши, пока там и живёт. Если не сбежала. Сама захотела, чего. Я не против, место хорошее, не найдут. Я ей каждый день по два-три раза звоню.

— Да и не станут уже искать. У Рефери теперь другие заботы, а у Босса — и подавно.

Доехали без приключений. Я так и не сказал Марселю, кто на самом деле предал нашу маму. Пусть Вика живёт, как может. Если он узнает когда-нибудь правду про неё, то не от меня, я не желаю брать на себя такую ответственность. А ещё, если подойти формально, получается, что он прикончил Франковского как будто ни за что. Если это и не сломает моего сына, то травмирует — точно. А он и так весь изломанный жизнью, места живого нет…

Лично я бы грохнул эту тварь только за шантаж моей жены. За ту грязь, в которую ей приходилось раз за разом окунаться.

Их выдала то ли непруха, то ли собственная глупость. Скорее, второе. Ну как можно было трогать единственное яблоко на яблоне?

Дядя Витя, сосед напротив, три года выхаживал деревце, как больную дочь. И любил, соответственно, как живую. Редкий элитный сорт «Энигма». В этом сезоне оно подарило хозяину первый и единственный плод, чем он был страшно горд и терпеливо ждал, когда яблочко созреет, чтобы наконец попробовать, какой же вкус имеют плоды его любимой «Энигмы»…

И вот эти два дебила-уголовника, утомившись наблюдать за моим участком, попросили у хозяина по пиву. Располагались они во дворе, у ограды. Выпили. Одному из собутыльников понадобилась закуска, он подошёл к яблоньке, просунул руку сквозь сетку от птиц и сорвал то самое единственное яблочко. Надкусил, изрек: «Кислятина», — и выбросил. Сосед, даром что находился под стволами, впал в истерику, схватил топор и побежал на этих придурков. Они — от него. Выбежали на улицу, тут его, дядю Витю, и подстрелили. Потом выяснилось, в ногу, жив остался, но всё равно…

Вообще, поведение соседей меня сразу насторожило.

У Глашки с Федькой было подозрительно тихо. Она вышла из дома на минуту, помахала мне рукой и сразу обратно, хотя в другое время обязательно подплыла бы, качая бедрами, к границе участка и начала кокетничать. Накатывало на неё — особенно по вечерам. И Валентина не прибежала в гости, хотя всегда являлась, когда я возвращался из поездок.

Уже всё это настроило меня на тревожный лад и включило чуйку.

Поэтому первое, что я сделал, когда въехали на участок, скомандовал:

— Обе машины — ко времянке. Сюда, сюда! Прямо по грядкам и клумбам. Здесь ставьте, углом.

Хоть какое-то укрытие.

Вот как оно бывает: «уазик» Бодало я хотел вернуть его родственникам, кто-то у него в Твери был. Он ведь в разводе, ребёнок остался… Как теперь? Начнётся заваруха — угробят машину. Такие вот несвоевременные мысли.

— Тащим сюда все бочки! — продолжал я командовать. — Мужики, давайте, давайте!

— Ты чего расшумелся? — спросил Миша.

— Засаду чую, — ответил я кратко. И Миша отстал: уважает чуйку, особенно мою.

Бочек у меня было много: восемь наполнены землёй, в них я выращивал кабачки, четыре стояли по углам большого дома (собирали дождевую воду) и две — у бани. Те, которые с землёй и кабачками, мы просто перетащили на раз-два и расположили вокруг времянки, закрыв прорехи между машинами. Земля в бочках плотная, пуля из «калаша» не должна пробить. Те, которые с водой, сначала опрокинули, пустыми закатили на оставшиеся места и заполнили песком (эта куча у меня уже несколько лет мокла, не помню, зачем я её покупал, в неё вечно гадили бродячие собаки и кошки). Всё было сделано быстро и слаженно: семь мужиков в команде, и каждый умеет работать.