Александр Щеголев - Старый пёс

Пока тянулась эта пауза, в кабинете произошло примечательное событие, которое никто кроме меня не уловил. Ещё войдя сюда, я заметил дверцу, ведущую, скорее всего, в комнату отдыха. У любого крупного начальника обязательно есть в кабинете такая фишка. Босс ведь любил себя считать и начальником, и крупным. Так вот, пока он изучал мои телефоны, дверца на мгновение приоткрылась и закрылась.

В комнате отдыха кто-то был. Сделаем зарубку, авось пригодится.

— Ты Марсель? — сказал Бассурманов в микрофон. — Отлично, я попал с первой попытки. Это Рефери, если ещё не понял. Надо бы вернуть украденное. Да-да, мы тоже не без греха и готовы вернуть всё, что взяли без спроса. Вернее, всех. Обменчик. Ты ведь, надеюсь, сообразил, как я узнал этот твой номер телефона? С ним полный порядок, как и с его новой женщиной, если, конечно, женщина представляет для вас интерес. Для вашего папы — точно представляет, я лично убедился… (Некоторое время Босс слушал.) Прежде всего, прямо сейчас, вы должны вернуть фотографию. Я говорю буквально: сей час, в течение часа. Один оборот минутной стрелки. Иначе обмен лишён смысла, и всё закончится скверно. Я понимаю, что Москва большая. Ну хорошо, плюс полчаса на форс-мажор и посещение туалета. Вскрытый вами кейс, если понравился, можете оставить себе на поиграть, но лучше его тоже вернуть, чтобы с отцом гарантированно было всё в порядке. Повторяю, сначала — фото. Прекратите рассылки, большие дяди и так поняли вашу крутизну. На всякий случай предупрежу вас, Марсель, хоть и уверен, что это лишнее. Если внезапно всплывёт лицевая сторона фотографии, будет плохо всем, но хуже всего — Сергею Михайловичу. У вас воображения не хватит, Марсель, насколько ему будет плохо.

(Какому Сергею Михайловичу, заторможенно подумал я. Ах да, это ж про меня…)

Опять Босс молчал в трубку. И снова заговорил:

— Обсудим условия обмена. Возле метро «Люблино» есть скверик, в нём ещё с другой стороны церквушка кирпичная. Я вам пришлю карту с отмеченной на ней уличной урной, куда вы должны будете бросить пакет с фотографией. Вот, посылаю… Получили? О’кей. Контейнер бросьте рядом с урной. Как только мы изымем пакет, и в нём окажется то, что надо, наши гости тут же уйдут, куда захотят. Поймите, мне нет никакого смысла держать их или устранять… Что?

Босс повернулся ко мне:

— Хочет услышать вас. Сейчас сделаем… (Он пощёлкал мышкой.) Можете говорить, Ушаков, он вас слышит.

Палец при этом держал на кнопке, не доверял мне. А раньше, удивился я. Если б я раньше заорал, Марик не услышал бы? Ох уж эта хитрая техника…

Заорал я теперь, выпалил одной строкой:

— Он серийный маньяк, всё равно меня убьёт, не верь!

Босс мгновенно что-то там отключил, укоризненно качая головой («Сергей, Михайлович, Сергей Михайлович…»), и продолжил разговор через гарнитуру:

— Нуте-с, я слушаю ваш вариант обмена. Понимаю, что мой для вас неприемлем, что вы не можете полагаться на мою добрую волю и всё такое…

И вдруг снял гарнитуру, бросил её на стол. Разговор вот так внезапно закончился. Был Артур непривычно озабочен, можно сказать, пребывал в недоумении.

— Согласился на мои условия, — сообщил он непонятно кому. Сам с собой, наверное, рассуждал. — Предупредил, что, если я обману, до места больше не доедет ни одна моя инкассаторская машина, вся система накроется. Похоже на блеф. С другой стороны, один-то раз у них прокатило… Но даже если не блеф, как он может верить мне на слово? К тому же, получится ли разломать мой бизнес, не получится ли — ещё бабка надвое сказала… Что-то тут не так. А? — Он задумчиво посмотрел на меня, словно ждал совета. Не дождался. И тогда распорядился: — Баян, разворачивай Вошь. Пусть обложат ту урну, которую мы вчера присмотрели. Если кто-то бросит туда пакет или что-нибудь похожее на пакет, стреляйте в него. Брать только живым. Курьер, скорее всего, будет на мотоцикле.

Босс встал, потянулся, хрустнув косточками, и изрёк, обращаясь ко всем:

— Ждём!

— Ты пытался похитить дочь Марика и Вики, чтобы шантажировать ею?

— Зачем такие слова? — укоризненно ответил он. — «Шантажировать». Фу…

— А какие надо?

— Влиять. Но с дочерью — да, не сработало. С тобой зато сработало.

Он типа засмеялся. Не умел, а снова и снова пытался. Наверное, зачем-то ему было нужно выглядеть, как человек. Психопаты вообще не смеются, это ведь проявление чувств, которых у них нет, и если из их ртов выскакивают похожие на смех звуки — это всегда фальсификат.