Мэри Стюарт - Костер в ночи. Мой брат Майкл. Башня из слоновой кости [сборник]

— Значит, ты знаешь… — Я с некоторым облегчением вздохнула. Мне вспомнилось выражение глаз Саймона и та спокойная целенаправленность, с которой он убивал Ангелоса. Я слегка вздрогнула. — Понятно.

— Ну и потом, — продолжал он, — ты.

Я промолчала. Глаза мои были устремлены на два… нет, на три пятна, медленно круживших в ярком небе над впадиной. Саймон сидел не двигаясь, глядя на разметанную пыль. Внезапно он стал выглядеть ужасно усталым. Если бы не доказательство, распростертое на камнях, можно было подумать, будто проиграл он, а не Ангелос. «Смерть каждого человека умаляет и меня». Я вспомнила о Найджеле, лежащем в нелепой позе за грязной кучей, и поняла.

И тут тишине пришел конец. Где-то наверху что-то зашумело, посыпались камни, послышался прерывистый зов. Саймон не двигался. Я попросила:

— Расскажи мне об Ангелосе. Как он впутался во все это? Почему так долго ждал, чтобы вернуться?

— Он приезжал. Мы не ошиблись в своих предположениях: голоса и огни, расспросы Димитриоса; мы ошибались лишь в том, кто искал золото. Это был не Димитриос. Он понятия не имел о кладе. Когда в конце сорок четвертого Ангелос бежал из Греции в Югославию, он думал, что скоро вернется, но там он совершил преступление — политическое убийство — и был приговорен к пожизненному заключению. Два года назад он бежал и сразу приехал сюда искать своего кузена. Так как ему был нужен помощник и место, где можно спрятать сокровище, он все ему рассказал. Как мы и предполагали, они стали искать тайник, но не нашли. Димитриос пытался вызнать все у Стефаноса, и, наверное, за весну и лето они пролопатили всю разрушенную землетрясением территорию, а потом Ангелос уехал на время в Испанию. Думаю, он собирался вернуться весной, но тут Стефанос получил от меня письмо, и по Дельфам пошли слухи, что я приезжаю. Тогда он решил дождаться моего приезда, чтобы мы сами показали ему нужное место. Вот и все.

Он взглянул на меня:

— Теперь объясни, что случилось с тобой. Чего ради ты вылезла из пещеры? В святилище он бы никогда тебя не нашел.

— Не нашел бы.

И я поведала ему о том, что произошло со мной после его ухода. Рассказывала я совершенно спокойно и как-то отстраненно; у меня снова возникло ощущение, будто все происходящее — всего лишь спектакль, который я видела, будто все это случилось не со мной, а в романе, который я читала. Помню только, как радостно мне было оттого, что я ощущаю его руку на своем плече, и оттого, что так тепло.

Саймон слушал меня молча. Когда я закончила, он еще некоторое время не говорил ни слова. Потом произнес:

— Да, я виноват не только в том, что втянул тебя, но и во многом другом. — Его глаза впервые устремились на тело у пирамидки. И глаза эти стали такими, какими я увидела их в первый раз, — живыми, строгими и холодными. — Счет уравнен, — сказал он. — Майкл, Найджел, бедная глупенькая малышка Даниэль. Ну и ты, конечно… Прямо-таки Орест, правда? — Он вздохнул. — Нет, вряд ли эринии, эти милостивые дамы, станут преследовать меня за то, что я сегодня совершил, Камилла.

Позади из прохода послышался крик. Преследуемый грохотом камешков, во впадину влетел Нико и ринулся к нам.

— Красивая мисс! — вопил он. — Кирие Саймон! Все хорошо! Я здесь!

Скатившись вниз, он замер перед нами. Его потрясенный взор охватил нас обоих: меня в грязном драном платье, с поцарапанными руками, и Саймона, покрытого кровью и пылью и другими отметинами битвы.

— Матерь Божья, так он был здесь? Ангелос был здесь? Он сбежал? Он…

И резко замолчал, увидев труп возле пирамидки. Сглотнул и бросил взгляд на Саймона. Потом перевел взгляд на меня, хотел что-то сказать, но снова закрыл рот, крепко сжав губы, а потом — казалось, с трудом — побрел к Ангелосу. У входа во впадину раздались медленные шаги, и нашим глазам предстал Стефанос. Постоял у входа, как прежде Саймон, и стал неторопливо спускаться к нам. Саймон с трудом встал. Старик остановился рядом со мной. Глаза его тоже были устремлены на Ангелоса. Затем он перевел взгляд на Саймона. И не произнес ни слова, лишь медленно кивнул и улыбнулся. По-моему, он хотел что-то сказать мне, но к нам уже бежал Нико. Поток греческих слов обрушился на Саймона, тот отвечал — по всей вероятности, рассказывал. А я вдруг поняла, что ужасно устала и слушать не в состоянии, и потому откинулась к камню в тени и стала ждать, когда эта троица закончит свою беседу. Внезапно Саймон со Стефаносом двинулись к пещере.

Нико же подошел ко мне.