Мэри Кубика - Не плачь

Он достает крошечный блокнот и спрашивает:

– Давно пропала Эстер?

– В воскресенье, – отвечаю я, но тут же уточняю, чувствуя себя немного виноватой из-за того, что прошло уже пять дней с тех пор, как я видела Эстер собственными глазами. – Или, может быть, в ночь с субботы на воскресенье. – Невольно смотрю на свою правую руку, на серебряный браслет с овальным камнем. Не могу заставить себя взглянуть детективу в глаза.

Снова слышу ее слова, слова Эстер: «Куин, я только испорчу тебе настроение… Иди без меня, тебе будет веселее». Помню, что мы собирались на торжественное открытие в бар на Балморал-стрит. Следующая картинка: Эстер сидит на диване в гостиной, укутанная в пижаму и теплый плед цвета морской волны. Тогда я видела подругу последний раз.

– Мы с вами уже разговаривали, – многозначительно замечает он, когда я задерживаюсь с ответом на долю секунды. Мне не очень хочется признаваться в том, что Эстер сбежала из дома по пожарной лестнице. Взгляд у него острый, как у орла или коршуна. На лбу морщины, крупный нос. Готова поспорить, он никогда не улыбается – вообще никогда. – Мы с вами, – повторяет он, – уже разговаривали, – и я киваю.

Конечно, разговаривали – совсем недавно, два часа назад. Я была еще дома, и мы условились встретиться здесь, в парке. Я совершенно уверена, что изрыгаю струйку дыма – или, по крайней мере, закатываю глаза. Неужели он настолько туп, что не помнит наш утренний разговор? И вдруг он – ну надо же! – улыбается.

Надеюсь, его улыбка не предвещает ничего плохого.

– Куин, мы с вами разговаривали не только сегодня, – с насмешкой говорит он, и только тогда я вспоминаю, о чем подумала, когда нажала отбой на мобильнике после его звонка: я уже слышала его голос прежде. Но где и когда?

Стараюсь вспомнить, представляю его голос в другом месте, сопоставляю его голос с другим голосом, и вдруг в голову приходят слова: «Это личное дело… Сегодня у нас была назначена встреча. Она не пришла».

Так вот кто звонил вечером в воскресенье по телефону Эстер, когда я нашла его в кармане красного свитера с капюшоном! Оказывается, тогда ей звонил детектив Роберт Дэвис, и он ничего не попросил ей передать. Сказал, что сам перезвонит. Но не перезвонил. Во всяком случае, тогда. До сегодняшнего дня, до того, как я заявила о том, что моя соседка пропала без вести. Только сегодня он звонил не Эстер; он звонил мне.

– Вы звонили Эстер позавчера! – восклицаю я. – Вы с ней должны были встретиться… У вас была назначена встреча.

Детектив кивает:

– Она не пришла.

– Тогда она уже пропала… – мрачно говорю я и спрашиваю: – Зачем вы собирались встретиться? – хотя и догадываюсь, что он ничего мне не скажет по причине секретности. «Это личное дело».

К моему удивлению, он все же кое-что отвечает, правда, только после того, как я рассказываю ему, что мне известно. На сей раз я рассказываю все по порядку, абсолютно все. О бегстве по пожарной лестнице, о странных записях, о смерти Келси Беллами. А потом я показываю детективу телефон Эстер с угрожающей эсэмэской: «Как аукнется, так и откликнется». Он сосредоточенно смотрит на экран; на секунду подносит телефон к глазам, чтобы отчетливее видеть слова. Похоже, у него и зрение садится. Старость – вот как это называется. Я видела рекламу линз. И меня снова поражает мысль: должно быть, стареть противно. Правда, мне это чувство пока не знакомо.

– Это Эстер мне прислала, – говорю я.

– С чего вы взяли? – удивляется детектив. – С какой стати Эстер посылать эсэмэску на собственный телефон?

Эта мысль мне раньше в голову не приходила. В самом деле, почему Эстер отправила эсэмэску на собственный телефон, а не на мой?

– Сама не знаю, – признаюсь я. – Может быть, она знает, что ее телефон у меня. Или… – Я быстро умолкаю и пожимаю плечами. Понятия не имею, почему Эстер вздумалось послать эсэмэску на собственный телефон. – Она убила прошлую соседку, – тихо признаюсь я, хотя мне кажется, что я предаю Эстер. Последние слова произношу шепотом, как будто боюсь, что Эстер меня услышит. – Келси Беллами, – продолжаю я. – Она и меня пытается убить. – Я рассказываю об изрезанной в шредере фотографии, на которой я иду по улице в сливовом свитере, о красной полосе поперек моего горла. Это явная угроза.

– Эстер не пытается вас убить, – отвечает детектив. Судя по голосу, он вполне уверен в своих словах, как будто нисколько не сомневается. Как будто точно знает.

– Почему вы так говорите? – спрашиваю я. – Откуда вам известно?