Ю Несбё - Нетопырь [litres]

Он повернулся на бок, спиной к Биргитте. Она прижалась к нему.

– Что было дальше, Ромео?

– Мы с Кристиной тайком стали встречаться. Потом это перестало быть тайной.

– А что Тярье?

– Ну, иногда люди ведут себя прямо как в романах. Тярье предложил друзьям выбирать: либо он, либо я. Можно сказать, проголосовали единогласно. За самого белозубого парня в классе.

– Бедняга. Ты остался один?

– Не знаю, что было хуже всего. И кого в этом винить: Тярье или меня.

– Но ведь вы с Кристиной были вместе.

– Ну да. Но все-таки очарование прошло. Идеал исчез.

– Как это?

– Мне досталась девушка, которая бросила парня и ушла к его лучшему другу.

– А для нее ты стал беспринципным типом, который предал лучшего друга, лишь бы добиться своего.

– Вот именно. Это ощущение так и осталось. Конечно, не на поверхности, но где-то в глубине души у нас тлело невысказанное взаимное презрение. Как будто мы вместе совершили постыдное убийство.

– Ага, пришлось довольствоваться далеко не идеальными отношениями. Добро пожаловать в реальность!

– Постарайся меня понять. На самом деле, я думаю, общая вина связала нас еще теснее. И наверное, какое-то время мы действительно любили друг друга. Некоторые дни… были совершенными. Как капли дождя. Как красивая картинка.

Биргитта рассмеялась.

– Мне нравится тебя слушать, Харри. У тебя так блестят глаза. Как будто ты переживаешь все снова. Хотелось бы тебе вернуться в прошлое?

– К Кристине? – Харри задумался. – Я хотел бы вернуться в то время, когда мы были вместе. Но Кристина… Люди меняются. Иногда хочешь вернуться к человеку, которого больше нет. В конце концов, ты и сам меняешься. Время проходит безвозвратно. Больше ты его не проживешь. Печально, но факт.

– Как первая любовь? – тихо спросила Биргитта.

– Как… первая любовь, – сказал Харри и погладил ее по щеке. Потом снова вздохнул: – Биргитта, я хотел тебя кое о чем попросить. Об одной услуге.

От музыки можно было оглохнуть. Харри напрягал слух, чтобы понять, что говорит ему Тедди. У того был новый гвоздь программы – девятнадцатилетняя Мелисса, от которой все просто балдеют. Харри признал, что Тедди не преувеличивает.

– Слухи. Вот что главное, – говорил Тедди. – Сколько ни рекламируй и ни торгуй, в итоге единственный твой товар – это слухи.

И слухи сделали свое дело: впервые за долгое время клуб был почти полон. После того как Мелисса показала номер «ковбой и лассо», мужчины встали на стулья и даже женщины громко аплодировали.

– Гляди, – сказал Тедди. – Не так важно, что это новый номер. У нас, знаешь ли, его исполнит десяток девиц, только кому они нужны? Здесь все иначе: невинность и сопереживание.

Но по опыту Тедди знал, что такая волна популярности быстро проходит. Во-первых, публика постоянно требует чего-то нового. А во-вторых, в этой отрасли существует ужасная тенденция – пожирать собственных детей.

– Для хорошего стриптиза, знаешь ли, нужен задор. – Тедди старался перекричать грохот диско. – Четыре представления в день – это, знаешь ли, нелегко, и мало кто из девочек может сохранить свой задор. Устают, забывают о публике. Как часто я это видел. Неважно, насколько они популярны, умелый глаз различает, когда звезда начинает гаснуть.

– Каким образом?

– Ну, им ведь приходится танцевать. Знаешь ли, слушать музыку, вживаться в нее. Когда они начинают чуть-чуть опережать ритм, это вовсе не от избытка чувства, как думают многие. Наоборот, это значит, что они устали, выдохлись. К тому же они непроизвольно не завершают движений и портят все впечатление. Ты знаешь, когда анекдот с бородой, его рассказывают без тех подробностей, в которых самая соль. Здесь то же самое, и тут ничего не попишешь. Язык жестов не подделаешь, а он очень влияет на публику. Девушка сама это чувствует и, чтобы расслабиться и держаться бодрее, немного выпивает перед выходом. А бывает, и не немного. И тогда… – Тедди зажал пальцем одну ноздрю и втянул воздух другой.

Харри кивнул. Все это было знакомо.

– Она решает, что порошок с успехом заменит ей спиртное. К тому же, говорят, от него худеют. Изо дня в день доза увеличивается. Поначалу она принимает наркотики, чтобы полностью выложиться, потом просто не может без них обойтись. И вскоре ощущает последствия. Она уже не в состоянии сосредоточиться и начинает ненавидеть орущую пьяную публику. В один прекрасный вечер она попросту убегает со сцены. В слезах и гневе. Ссорится с менеджером, берет недельный отпуск, потом возвращается. Но она уже не чувствует настроение, работает нечетко, сбивается с ритма. Публика редеет, и девушке приходится идти на улицу, совсем на другую работу.